Убийца на краю империи

В десять утра я буду на занятиях, раньше трёх часов возвращаться не планирую. И вообще. У меня поездка к банкирам Ганзы, хочу выяснить условия открытия депозита.

Проблема серьёзная.

И откладывать решение в долгий ящик нельзя.

— Ты чего? — спросил Федя, когда я отворил дверь и переступил порог. — В школу же.

Вместо ответа я протянул оружейнику бумагу.

Мальчик бегло прочёл послание чиновников и нахмурился. Мы оба понимали, что угодили в ловушку. Через три часа упыри заявятся к Бродяге целой комиссией. С них станется взломать дверь в присутствии полицейских. Точнее, попытаться взломать. Домоморф обладает мощной защитой, и примитивными человеческими инструментами его не вскрыть. Однако, столкнувшись с неизвестной технологией, визитёры могут догадаться, что дело нечисто. И сообщат, куда следует. Руководству клана, например.

А хуже всего то, что Джан уже села на трамвай и укатила в свою школу.

— Оставаться здесь нельзя, — я быстро принимаю решение.

— Джан, — напомнил Федя.

— Ты знаешь, где её школа?

— Ну… — Фёдор нахмурился. — Кажется, да.

— Вспоминай адрес.

— Да не знаю я точного адреса, — расстроился мальчишка. — Только район. И номер школы. Двести пятая.

— Уже кое-что, — я прикоснулся к наручным часам и активировал мыслекарту. Оружейник с интересом наблюдал за моими действиями. Через минуту я уже знал, куда нам предстоит попасть. — Бродяга?

— Слушаю, — раздался знакомый голос.

Домоморф никогда не спал.

— Мы переезжаем. Считывай образ из моей памяти.

— Когда? — уточнил Бродяга.

— Прямо сейчас. И, это… Давай немного изменим концепцию, а? Ты видишь заброшенный пансионат, там никто не живёт уже несколько лет. Встройся в него. Стань дополнительным этажом. Получится?

— Конечно, — заверил Бродяга. — Нет ничего проще.

Федя открыл было рот, чтобы завалить меня вопросами, но Бродяга уже начал перемещение. За окнами разрослась неведомая потусторонняя хрень, а через несколько секунд пространство, окружающее нас, начало трансформироваться. Всё выглядело так, словно мироздание свихнулось. Стены пришли в движение; сузились в одном месте, раздвинулись в другом. Окно расширилось, стало панорамным. Второй и третий этажи провалились вниз — комнаты начали монтироваться в новую конфигурацию. Лестничные марши втянулись в потолок. Дверь в кухню сдвинулась, комната Джан вообще куда-то исчезла. Добавились новые арки, встроенный шкаф-купе, ростовое зеркало, угловой диванчик, журнальный столик. Обычная прихожая обрела масштаб, солидность и превратилась в холл, из окна которого открывался вид на море.

Окно расположилось аккурат напротив входной двери.

Толстяк присвистнул.

— Мне кажется, или стало просторнее? — тихо произнёс я.

— Как ты и просил, — спокойно ответил Бродяга. — Нам принадлежит целый этаж.

Я кивнул.

И посмотрел на часы.

До начала первого урока — полчаса. А я перебрался в район Нового Города, активно растущего по ту сторону порта. Если уж быть совсем точным, мы с Бродягой вписались в заброшенный пансионат, стоящий на границе Портового района и Нового Города. Тут проложены трамвайные и троллейбусные линии, есть канатка, курсируют автобусы. Вот только далеко это всё от гимназии Эфы. На первый урок я опоздаю с гарантией.

— Значит, так, — смотрю на притихшего Федю. — Мне надо в гимназию. Тебе придётся сходить в школу Джан, перехватить ее в конце занятий и сопроводить сюда. Справишься?

— Ну… — мальчик завис. — А у меня есть выбор?

— Нет. Ей некуда возвращаться. Найти нас здесь — шансы нулевые. Позвонить она тоже не сможет — у Бродяги поменяется номер.

— Уже изменился, — сообщил домоморф. — Дать?

Я полез в рюкзак, достал блокнот:

— Диктуй.

Набросав короткий ряд цифр, прячу блокнот обратно.

— Мне что, целый день в её школе торчать? — насупился Федя.

— Почему же. У неё в понедельник шесть уроков. Занятия начинаются в девять. Вот и считай.

— Ладно, — вздохнул мальчик. — Иди.

За дверью меня ждала лестничная площадка.

Унылое это зрелище — заброшка. Облупившаяся краска на стенах, мусор и пыль под ногами, частично разбитые стёкла. Нередко в таких местах селятся бродячие животные и бомжи. Я никого не встретил, но это не показатель. Пансионат большой. Насколько я понял, Бродяга решил не пристраивать себя к крыше в виде пентхауса. На сей раз он вмонтировался в один из верхних этажей, чтобы визуально создать иллюзию сохранности конструкции. Мудрое решение. Я видел, что лестничный марш уходит наверх. Дверь сливалась с общим антуражем — была такой же обшарпанной и безликой.

Спускаясь вниз, я хрустел ботинками по битому стеклу и осыпавшейся штукатурке. Оконные рамы были металлическими, с довольно толстым стеклом, но кого-то угораздило на одном из этажей раздолбать эту историю. Значит, сюда заглядывает алкашня. И отмороженные подростки.

Вестибюль встретил меня тишиной и убитой старой мебелью. Что интересно, здесь почти не было мусора, но из углов воняло мочой. Я пнул бутылку из-под вермута, которая со звоном покатилась по плитам… в сторону гигантских шахмат. Фигуры были ростом с ребёнка, но ими давно не играли. Доска покрылась пылью, а лакированные войска застыли в вечном дебюте.