Убийца нужен…

Французским коммунистам Дэкс посвящает и роман «Парижские трудности». С новой, задушевной стороны проявляется в нем писатель, тонко показывающий внутренний мир и чувства тех, кто в низовой партийной организации борется во Франции за путь к социализму.

Кажется, нет французских коммунистов в романе Пьера Дэкса «Убийца нужен…», нет их среди героев, но коммунисты, их идеи, как свет в безысходной жизни послевоенной Франции, наполняют атмосферу романа, написанного не только писателем, публицистом, литературным критиком, но и общественным деятелем, одним из редакторов «Леттр Франсэз».

Распахнулись ворота тюрьмы, Даниель Лавердон, приговоренный к казни, но расчетливо помилованный предатель Франции, эсэсовец из французов, палач, убийца, выпущен на свободу…

От тюрьмы до города Лавердона подвез некий пастор, напутствовавший его при новом вступлении в жизнь, где он кое-кому нужен.

Убийца нужен!

Он нужен тем, кто мечтает о «славных временах», когда снова можно будет не церемониться, когда можно будет спустить с цепи уцелевших Лавердонов, готовых убивать, жечь, пытать, уничтожать всех, кто пишет или читает «Юманите», «Леттр Франсэз», кто с надеждой смотрит в будущее Франции, мира, социализма…

Убийца нужен, ему найдется дело и в колониях, в Азии, где приходится вылезать из войны, как из грязи, засосавшей по уши, или в Африке, где арабы ведут освободительную борьбу, найдется дело и в самом Париже.

И убийца входит в Париж, почти как победитель, заботливо обеспеченный деньгами, женщинами, автомобилем, оружием, развлечениями.

Этого убийцу по профессии и призванию, человека, который топит в ванне женщину, чтобы вырвать у нее нужные сведения, который закалывает кинжалом французского сержанта, чтобы воспользоваться его шинелью, который поливает огнем автомата стариков и женщин в окнах тихой парижской улички просто так для развлечения, это страшное двуногое исчадие войны и предательства разоблачает Пьер Дэкс в своем романе «Убийца нужен…».

Но Лавердон живет и действует не один. Он не мог бы существовать в одиночестве. Зловредным микробам нужна питательная среда. И Пьер Дэкс показывает эту среду. Ее представителем, умеющим ловко и бессовестно пользоваться любыми средствами, был дружок Лавердона, былой его сообщник, Филипп Ревельон.

Холодный, расчетливый игрок, не останавливающийся ни перед чем, холеный красавец, в прошлом эсэсовский собрат Лавердона, вовремя от него улизнувший, а впоследствии спекулянт, прорвавшийся в капиталисты, беспринципный искатель выгоды, Филипп Ревельон, вызволив старого товарища из тюрьмы, подкармливает его, чтобы тот делал за него грязные дела. Филиппу Ревельону, нуворишу, выскочке, нажившемуся на войне в Индокитае, надо замести следы, убрать кого следует, а для этого нужен уголовный элемент.

Известно, что фашизм всегда делал ставку на уголовный элемент, чтобы использовать его в политических целях.

И на смену первому хозяину Лавердона появляется второй — французский полковник в отставке Лэнгар, действующий под маской мирного землевладельца, а на деле опекающий изменников родины из «перемещенных», Лэнгар бережет их, как исполнителей будущих путчей в социалистических странах или недорогое пушечное мясо в грядущей войне.

Этой войной живет фашист Лэнгар, продававший себя немецким фашистам и продавшийся теперь за океан, откуда получает достаточные средства для содержания и себя и своих подопечных. У Лэнгара вся ставка на войну. И для желанного ее дня он бережет таких парней, как Лавердон. Убийца ему нужен, без него он не сможет скрутить народу руки, заломить их так, чтобы послышался приятный его слуху стон. А это так ловко умеют делать Лавердоны!

Зловещая фигура Лэнгара — символ черных дней Франции, ее позора, стыда, горечи, и одновременно это улика против двоедушия французских властей, которые, играя в демократию, умышленно не замечали Лэнгаров, предоставляли им полную свободу действий. По существу говоря, они подготовили этим попустительством фашистские перевороты, совершенные в Алжире и на Корсике Лэнгарами. Вылезая из замков, поместий, ресторанов и баров, эти полковники в отставке расправляют плечи.

Третьим хозяином Лавердона, пристально и заботливо следящим за ним, оказывается… полиция — знаменитая Сюрте. Полиция прекрасно знает все кровавые дела своего подопечного, не раз арестовывает его, но всегда находит с ним общий язык.

У шефа полиции, который с ним беседует, это даже ощущается в блатной лексике, общей и для уголовника и для полицейского офицера.

Ему тоже хотелось приберечь нужного парня в надежном месте, скажем, в Индокитае, где ему есть на чем потренироваться и где за его постоянные художества не нужно будет отвечать.

Шеф парижских ажанов не ошибся. Лавердоны понадобились его хозяевам, пригодились если не в Индокитае, откуда пришлось уйти, то в Алжире и на Корсике для путчей, в Париже, Лионе, Марселе для провокаций, они усердно расчищают дорогу фашизму и войне.