Убийца по прозвищу Англичанин

За углом «Изящного искусства Ишервуда», на Джермин-стрит, за рулем «лендровера» сидел светловолосый мужчина и слушал радио. Вот уже пять дней он следил за торговцем произведениями искусства. Он ездил за ним на пьяные ленчи. Вечером ехал за ним к его дому в Саут-Кенсингтон. Он даже изобразил потенциального покупателя, чтобы поставить пару крохотных передатчиков в кабинете торговца. Передатчик посылал слабый сигнал по обычной волне FM. Мужчина пользовался радио в «ровере» для прослушивания. Десять минут спустя, когда разговор в галерее окончился, он вынул свой мобильный телефон и набрал номер в Цюрихе.

– Наш друг едет в Лион для встречи с профессором.

21 Лион

Профессор Эмиль Якоби был самоназначенной нечистой совестью Швейцарии. Он был убежден, что для спасения страны должен сначала разодрать ее в клочья, и посвятил свою жизнь выявлению и разоблачению неприглядных моментов в швейцарской истории. Его разоблачительная книга «Миф», словно огненная буря, высветила подробности широких экономических и торговых связей, существовавших между нацистской Германией и Швейцарией на протяжении Второй мировой войны. Якоби обрисовал, как швейцарские банки принимали награбленное золото, а также золотые зубы евреев, которые выдирали, отправляя их в газовые камеры, как это золото превращали в твердую валюту, на которую Гитлер покупал сырье, необходимое для того, чтобы работала его военная машина. Сделанный профессором Якоби вывод шокировал страну и превратил его в национального парию. Так, он писал:

«Швейцария и нацистская Германия были союзниками во всем, хотя таковыми не назывались. Гитлер не смог бы вести войну без помощи швейцарских банкиров и производителей оружия. Если бы не Швейцария, вермахту пришлось бы остановиться осенью 1944 года. Миллионы жизней были бы спасены, не будь швейцарские банкиры такими алчными».

Вскоре после выхода в свет «Мифа» профессору Якоби стало все более и более неуютно жить в Швейцарии. Он начал получать угрозы, телефоны его прослушивались, и офицеры службы безопасности Швейцарии следили за его передвижениями. Опасаясь за свою безопасность, он отказался от поста профессора в Лозанне и принял приглашение исторического факультета Лионского университета.

Большая часть следующего дня ушла у Габриеля на то, чтобы его найти.

Он оставил два сообщения на автоответчике Якоби у него дома и еще два у его на редкость нелюбезной секретарши в университете. В половине второго Якоби позвонил Габриелю по его мобильному телефону и согласился с ним встретиться.

– Приходите ко мне на квартиру в шесть часов вечера. Тогда и поговорим. – Затем он отбарабанил адрес и быстро повесил трубку.

Таким образом, Габриелю надо было теперь убить несколько часов. В книжном магазине близ университета он нашел экземпляр «Мифа» на французском языке и остаток дня провел среди студентов в кафе недалеко от плас дэ Терро за чтением.

В шесть часов профессор ждал его в холле своего многоквартирного дома на рю Лантерн. На нем был выношенный твидовый пиджак, и его очки со стеклами без оправы были сдвинуты на непокорную седую шевелюру. Брюки его были схвачены клипсами, чтобы отвороты не попали в колеса велосипеда.

– Приветствую вас в изгнании, – сказал он, устало шагая впереди Габриеля по лестнице к своей квартире на пятом этаже. – Мы, швейцарцы, уважаем право на свободу слова. Но только если в высказываниях не содержится критики Швейцарии. Я совершил смертный грех, с точки зрения хорошего швейцарца, и вот очутился здесь, в золоченой клетке Лиона.

На площадке у двери профессор долго рылся в своей переметной суме среди бумаг и потрепанных блокнотов, ища ключи от квартиры. Когда он наконец нашел их, они вошли в маленькую, плохо обставленную квартирку. На всех плоскостях лежали горы книг, документов и газет. Габриель улыбнулся. Он пришел туда, куда нужно.

Габриель закрыл дверь и повесил сумку на засов.

– Значит, вас интересует убийство Аугустуса Рольфе? Так вышло, что я внимательно следил за этим делом.

– Я так и полагал. И я подумал, не могли бы мы сравнить наши записи?

– Вы тоже историк, мистер Аллон?

– Я, собственно, реставратор произведений искусства, но в этом деле я работаю на правительство Израиля.

– Что ж, вечер обещает быть интересным. Освободите это кресло и садитесь. А я побеспокоюсь о кофе.

* * *

Профессор Якоби несколько минут перерывал свои горы бумаг в поисках папки по Аугустусу Рольфе. Она оказалась совсем тоненькой.

– Герр Рольфе был частным банкиром в истинном смысле этого слова, мистер Аллон. Многое из того, что я вам расскажу, боюсь, основано на предположениях и слухах.

– Я часто обнаруживал, что можно много узнать о человеке исходя из слухов, какие ходят о нем.