Убийца поневоле

«Оперативно-розыскными мероприятиями установлено, что 29 сентября сего года около 18.30 к сержанту Малушкину, несшему службу в вестибюле станции метро «Таганская-радиальная», подошла девушка и передала ему записку следующего содержания: «Мужчина в светло-коричневом плаще, возраст примерно 35 — 38 лет, рост примерно 180 см, левую руку держит в кармане». Данная информация получена в результате оперативно-го контакта с человеком, написавшим записку. От участия в гласных мероприятиях установленное лицо отказалось, но достигнута договоренность об ее использовании в оперативно-розыскных мероприятиях.

Информация доводится для оперативного использования, все мероприятия по проверке и уточнению данной информации прошу согласовывать с нами.

Начальник отдела МУР ГУВД г. Москвы

полковник милиции В. А. Гордеев

»

— Но при нем не было никакой записки, — растерянно сказал оперативник.

«Конечно, не было, — про себя ответила Настя. — Еще не хватало, чтобы она там была. Тогда меня можно было бы провожать на пенсию без выходного пособия».

— Может быть, он передал ее дежурному? — предположила она. — Все-таки это неприятно, когда по метро разъезжает сексуальный психопат, согласитесь.

— У меня таких сведений нет. Во всяком случае, никто из сотрудников милиции на «Таганской» об этом не упоминал, а ведь это было примерно за полчаса до его убийства, так что они не могли об этом не вспомнить или промолчать.

— Будем надеяться, что вы правы. Если Малушкина убили из-за этой странной записки, то появляется хоть какой-то проблеск.

— Анастасия Павловна, а почему ваша девушка не хочет дать показания?

«Потому что я сама этого не хочу. Как только моя девушка окажется в отделении милиции или в прокуратуре, последствия могут наступить непредсказуемые. Эти челноки оказались жертвой собственного бизнеса. Они ездят в Турцию и Грецию и привозят оттуда товар дешевый, а значит, типовой и однообразный по расцветке и фасону. Вся Москва ходит, одетая в греческие шубы, турецкие дубленки, турецкие куртки и плащи. И все они как на подбор черного или коричневого цвета. Даша написала записку о человеке в коричневом плаще, который приставал к женщинам в метро, а оказалось, что это описание вполне подходит к совсем другому человеку примерно такого же роста и возраста, который тоже носит коричневый плащ. Только этот человек не худой, как тот, что приставал к Даше, а полный. Вот и вся разница. И еще рука в кармане. С рукой что-то не так. Это надо обдумать. Но так или иначе, написав эту записку, Даша мгновенно превратилась в опасную фигуру. Видно, они занимаются каким-то темным бизнесом, и им очень не хотелось, чтобы кто-то зафиксировал их пребывание в метро. Господи, бедная девочка, они три недели ходят за ней по пятам, проверяют весьма своеобразным способом ее контакты, воруя у людей документы, и чего-то ждут. Какое счастье, что они до сих пор не причинили ей никакого вреда. Да если Дашка только подойдет к зданию милиции, ей конец».

— Будем считать, что вы не задавали мне никаких вопросов, — сухо сказала Настя юному ретивому оперативнику. — И никакой «моей девушки», которая что-то хочет и чего-то не хочет, не существует. А существует оперативная информация, которой я, добрая старая тетка Настасья, с вами поделилась. У меня свои дела, и, разбираясь с ними, я, вполне вероятно, раскрою убийство Малушкина раньше вас. Но я с вами, сударь, не соревнуюсь, поэтому если узнаю что-нибудь новое, то обязательно сообщу вам. При одном условии: вы никогда больше не будете задавать мне дурацких вопросов.

— Почему дурацких? — обиделся парнишка.

— Потому что когда у вас будет своя агентура, вы поймете, сколько труда, терпения, таланта, времени нужно потратить, чтобы завербовать мало-мальски стоящего человека, который может иногда быть хоть чем-то вам полезен. Хороший агент стоит дороже платины, и вы костьми ляжете, но никому не позволите его расшифровать только лишь потому, что этот кто-то хочет получить от него показания. Крутитесь сами, все, что нужно, вам написали в сообщении.