Убийца с крестом

— Э, да тебе известно мое имя! В таком случае ты знаешь о том, что я живу здесь. Вчера ночью мы повздорили с моей старушкой, я вернулся, чтобы забрать одежду, а эта психованная сучка сменила замки. Я собираюсь поутру заняться поисками работы, и мне нужны чистые...

Голд врезал ему локтем по пояснице, и Бобби, хрюкнув, повалился на бок, привалившись к стене.

— Заткни пасть, говорю тебе! — рявкнул Голд.

Он вытащил из кармана сложенную наволочку, развернул ее и натянул на голову Бобби.

— Эй, в чем де...

Голд врезал рукояткой пистолета ему по затылку. Колени Бобби подогнулись, он сполз по стене и повалился на утоптанную землю.

Голд выбежал на подъездную дорожку и осмотрел улицу. Ни слева, ни справа никого не было. Он вернулся назад и поднял на ноги ослепленного, закованного в наручники Бобби.

— Иди туда, куда я скажу, и — ни звука, подонок!

Голд торопливо провел Бобби к машине и, открыв пассажирскую дверцу, втиснул его крупное тело в салон, поставив его на колени на пол и уперев его закрытое наволочкой лицо в сиденье. Затем быстро обошел машину и сел за руль. Он отъехал от обочины, крутя руль левой рукой и отстегивая ремешок пистолета правой, затем с силой прижал дуло к ткани наволочки.

— Расслабься, — прорычал он. — Не двигайся. Не разговаривай.

Около пяти минут они ехали на север по направлению к центру города, пока не оказались на пересечении пяти шоссе, расходящихся в стороны по типу клеверного листа. Голд остановил машину на пустынной улице, застроенной промышленными складами. Улица кончалась тупиком, перекрытым проволочным заграждением, за которым сновали автомобили, проезжающие по пересечению автострад. Голд вытащил Фиббса из машины и подтолкнул его к участку заграждения с порванной проволокой и покосившимися столбами. Голд шел за Фиббсом, крепко упираясь ему в спину бейсбольной битой, которую он достал из багажника своей машины. Фиббс шел, спотыкаясь на каждом шагу, пока наконец не налетел с размаху на один из столбов. Голд спустился следом. Фиббс попытался встать на ноги. Из-под наволочки доносилось его тяжелое дыхание. Голд потянул его вверх, взявшись за наручники.

— Послушай... — заговорил Бобби дрожащим, испуганным, приглушенным голосом. — Кто ты, черт побери? Откуда ты взялся?

Голд не ответил. Он провел Бобби по узкому коридору между рядами колонн. В дальнем конце коридора было выстроено помещение, образованное полотнами расходящихся надземных дорог. Стены, потолок, замусоренный пол — кругом разрисованный бетон: «Янки! Вон из Сальвадора!», «Мартин и Роза», «Если надо кого-то без шума убрать — обращайтесь к Рубену». В куче сигаретных окурков что-то зашуршало, удаляясь. Несколько лет назад тут был известный салон игральных автоматов, пока его не заполонили алкаши и наркоманы. Люди перестали сюда ходить. Говорили, что в этой крысиной норе водятся привидения.

Голд вытолкнул Фиббса на середину и отошел в сторону. Оба они обливались потом.

— Ты из полиции? — крикнул сквозь наволочку Бобби, стараясь перекрыть голосом рев проносящихся над ними и вокруг них машин. — Если ты полицейский, так арестуй меня, мать твою! Тащи меня в свою хренову тюрьму! Только прекрати эти свои штучки!

Голд оперся о грязный столб и вынул из кармана сигару. Прикурив, выпустил струю дыма в сторону Бобби.

— Чего тебе надо? — завопил тот.

Голд выдохнул еще одну струю дыма.

— Чего тебе...

— Хорошо повеселился вчера ночью, Бобби?

Бобби слегка повернул голову, словно стараясь разглядеть Голда сквозь наволочку.

— Что тебе понравилось больше — трахать эту белую суку или избивать ее?

— Слушай, ты! Я и понятия не имею, мать твою, о чем ты толкуешь.

— Ты просто кайф ловишь, насилуя и избивая. Ты в жизни не получал большего удовольствия, а, Бобби?

— Ты с ума сошел! Ты с ума сошел, мать твою!

— Вы с Алонсо отменно развлеклись вчера ночью, не так ли? Ну что ж, теперь повеселимся по-другому. Сегодня ночью. Не сходя с этого места. Я и ты. А как забава закончится, ты расскажешь мне все, что я хочу знать. Кто устроил разборку. Кто давал тебе адрес жертвы. Кто дал тебе ключи. Но прежде мы повеселимся, крошка. Повесели-им-ся!

Голд размахнулся и сильно ударил битой, целя по ногам. Коленная чашечка Бобби треснула с хлопком, словно лампочка, брошенная с третьего этажа. Бобби вскрикнул и распластался, словно краб, на загаженном бетоне, дергая уцелевшей ногой, пытаясь унять боль.

— Это не я! Не я! Это Алонсо! — кричал он. — Это все Алонсо! Он принес мне список! А получил его от своего адвоката! Нэтти Сэперстейн! Это он все устроил! Нэтти Сэперстейн! Нэтти Сэперстейн!

Голд наклонился над Бобби и вновь занес биту для удара.

— Ты так от меня не отделаешься, Бобби, — сказал он. — И не рассчитывай так легко отделаться.

Пятница, 10 августа

2.37 ночи

Гершель Гусман был очень доволен. Все шло отлично. Просто замечательно.