Убийца с пилой

Хенли почувствовала симпатию к этому молодому человеку, ведь, в конце концов, он не виноват, что его приставили к ней. Но это быстро прошло.

– Да, дела в нашем отделе ведутся не так, как в других местах. Сегодняшний случай – исключение. Мы очень редко вот так, сразу, начинаем работу. Обычно нам передают дела, когда становится ясно, что речь идет о серийном убийце или насильнике. Предварительное расследование, которым мы сейчас занимаемся, как правило, уже проведено, когда мы включаемся в работу.

– Но это же не все, чем занимается отдел, – заметил Рамоутер, следуя за Хенли к стоящему посреди двора одинокому зданию. – Ведь несколько лет назад было дело о серийном похищении людей, торговле людьми, а потом дело об убийце с пилой.

Хенли поморщилась, мышцы на ее шее напряглись. Дело об убийце с пилой. Оно изменило все. Ее хвалили коллеги, ее хвалил комиссар, ее повысили в звании – она стала инспектором полиции. Но то дело забрало часть ее.

– Вероятно, это была потрясающе интересная работа, – продолжал Рамоутер. – Именно после того дела я захотел перейти в ваш отдел. Поэтому… Ну, это послужило одной из причин моего переезда в Лондон.

Хенли повернулась и посмотрела на Рамоутера. Хотя она и знала, что он нервничает, нельзя было не увидеть знакомое возбуждение в его глазах.

– Не позволяй СМИ пустить тебе пыль в глаза. Нашему отделу не хватает ни людей, ни финансирования. Я вообще удивлена, что на твой переход дали добро. В самом обычном отделе по раскрытию убийств по делу может работать до ста человек, от начальника до привлекаемых к расследованию гражданских лиц. И это не будет чем-то из ряда вон выходящим. Но в ОРСП есть только мы, и нам частенько приходится просить об одолжениях. Блеску тут мало, хвалят редко и об успехах быстро забывают.

Хенли повернулась к нему спиной, набрала код на двери, который вроде бы не должна была знать, и толкнула ее.

Старший патологоанатом Лин Чой сидела за своим письменным столом спиной к двери и обедала. Ее длинные черные волосы были собраны на макушке и закреплены шариковой ручкой – похоже, не очень надежно. Она качала головой в такт драм-н-бэйсу, который стучал из стоявших на ее столе отличных беспроводных колонок. Хенли познакомилась с Лин пятнадцать лет назад, когда они обе только начинали работать и чувствовали себя ужасными профанами – каждая в своем деле. Со временем их дружба окрепла. Хенли постучала Лин по плечу.

– Боже праведный! – Лин вскочила со стула. Горячее куриное крылышко выпало из ее руки назад в коробку. – Ты так меня до сердечного приступа доведешь!

– Вспоминаешь свою бурную молодость? – спросила Хенли с улыбкой.

– Ты хотела сказать «нашу» бурную молодость. Ты рейвы любила не меньше меня. Вот нашла сборник у себя дома. Надо будет тебе переслать. – Лин снизила громкость на ноутбуке. – Ты не говорила мне, что возвращаешься. Я услышала новость от Энтони.

– Попозже об этом поговорим, – сказала Хенли.

– У тебя новый напарник? А что об этом думает Стэнфорд?

– Это стажер, констебль Салим Рамоутер, и он не мой напарник, – Хенли отступила в сторону, чтобы позволить Рамоутеру сделать шаг вперед. – Я его наставница. Он только что перевелся к нам из полиции Западного Йоркшира.

– О, понятно. Лучшего наставника, чем инспектор Хенли, ты бы найти не смог. Учиться лучше всего у нее, – сказала Лин, вставая со стула. Она вытерла руку антибактериальной салфеткой и протянула ее Рамоутеру. – Рада познакомиться. Доктор Лин Чой.

Она училась в частной школе, потом окончила Кембриджский университет, хотя об этом сложно было догадаться по ее густому лондонскому говору. Лин опустила очки, которые до этого были подняты на макушку.

– Я только что закончила предварительный осмотр мужчины, которого мне от вас привезли, но давайте я вам вначале расскажу про руку. Много выяснить не удалось, потому что материала мало. Хорошо было бы получить еще голову, ноги, туловище и вторую руку.

– А что ты все-таки можешь нам сказать? – спросила Хенли.

Лин пожала плечами.

– Чернокожая женщина. Вероятно, двадцати с чем-то лет. Это все, что я могу сообщить, пока не найдете другие ее части.

Хенли и Рамоутер вышли вслед за Лин из ее кабинета и направились в зал, где проводились вскрытия. По виду он напоминал операционную в больнице. Здесь было холодно. У ближайшей стены возвышался ряд металлических шкафов, в которых временно хранились трупы, у противоположной стояли три глубокие раковины, в углу был холодильник, в центре – четыре металлических стола, на которых производились вскрытия. Помощница Лин Тереза работала с телом за дальним столом, слушая музыку в наушниках. У Хенли защипало в носу от использовавшегося в морге антисептика и кислого запаха человеческих биологических жидкостей.

Тереза вставила хирургический экспандер в грудь трупа.

– Это был двадцатитрехлетний бодибилдер, – сообщила Лин, качая головой. – Сердечный приступ. Рухнул прямо в спортзале. Мне не нужны никакие анализы, никакой скрининг, чтобы сказать, что он накачан стероидами.