Убийца с пилой

Рамоутер попытался повернуть голову, но не смог. Он лежал на полу и видел оттуда, как открывается входная дверь. Оливер не оглянулся, выбегая из дома. Через несколько секунд Рамоутер услышал визг тормозов и безошибочно распознал еще один звук: столкновение металла с человеческим телом.

Глава 97

Ганновер-стрит была освещена так, словно здесь раньше времени наступил рассвет. Сирены больше не выли, но огни полицейских машин продолжали мелькать. Полиция ворвалась на территорию через ворота позади дома, а сотрудники службы «Скорой помощи» уже укладывали Майкла Киркпатрика на каталку. Он был обезвожен и в состоянии шока. Хенли с трудом вырвала у него свою руку, когда услышала сигнал тревоги от своего напарника.

— Где Рамоутер? — спросила Хенли у полицейских, заполонивших сад позади дома.

— Все еще в доме. Жив, но пострадал. С ним медики.

— А Оливер? Питер Оливер был в доме. Я слышала его голос.

— Я знаю, инспектор. Но когда мы приехали, его там уже не оказалось.

— А Доминик Пайн?

Полицейский покачал головой.

— Пока его не видели, но весь дом мы еще не успели обыскать.

Хенли пошла за фельдшерами, катившими каталку с Киркпатриком к ожидавшей карете «Скорой помощи».

— Куда вы его повезете? — спросила Хенли.

— В госпиталь Королевского колледжа, — ответила женщина-фельдшер.

— Хорошо. Проверьте, чтобы с ним постоянно кто-то находился, — сказала Хенли полицейскому, который последовал за ней. — Его нельзя оставлять одного ни на минуту. Вы поняли меня?

— Вы не поедете со мной? — подал голос с каталки Майкл. — Мне нужно, чтобы вы остались со мной.

— Я обещаю, что приеду к вам в больницу, хорошо? — Хенли сжала ему руку. — Вначале мне нужно еще кое-что проверить здесь.

Хенли пыталась не обращать внимания на захлестнувшие ее эмоции — шок, ужас, тревогу и эйфорию от вплеснувшегося в кровь адреналина, — когда бежала вокруг дома к главному входу. Перед домом Пайна был припаркован «БМВ», который они уже видели раньше. На ветровом стекле была большая дыра, от которой в разные стороны разбегались трещины, напоминая паутину. Водитель, молодой азиат, стоял рядом с машиной вместе с одним из полицейских. Парня трясло.

— Я его не видел. Он просто выбежал. Я даже не быстро ехал. Он просто бросился на мою машину.

— Фам, я подумал, что ты его убил, — сказал приятель водителя, опираясь на переднюю дверцу у места пассажира.

— Что произошло? — спросила у него Хенли.

— Я знаю только, что какой-то сумасшедший белый мужчина выбежал на дорогу. Псих или обкуренный. Мы спокойно ехали — и вдруг этот ненормальный оказывается у нас на капоте. Я подумал, что он мертв. Мой друг начал кричать…

— Я не кричал, Эштон, — перебил его водитель.

— Что вы врешь, брат? Зачем? — посмотрел на него Эштон. — Ты стал кричать, а я вышел из машины.

Хенли хотелось хорошенько встряхнуть обоих.

— Вы видели, откуда он появился? — спросила она.

— Нет. Из ниоткуда. Я вышел из машины и попытался ему помочь. Хотел выполнить свой гражданский долг и все такое. Я сказал ему, что я сейчас позвоню в «Скорую»…

— Где он? Куда он делся?

— Я как раз об этом вам и рассказываю. Он смылся! Как будто просто ногу подвернул. Он встал и побежал в направлении вон того квартала. Я заснял, как он убегал. Хотите посмотреть?

— Не уходите, — велела Хенли двум парням из машины, заметив, что к ней спешит Иствуд.

— Стэнфорд мне все рассказал. Как Рамоутер? — спросила Иствуд.

— Я знаю только, что он жив. Слава богу! Здесь был Оливер и каким-то образом до него добрался.

— Что ты имеешь в виду? Оливер был здесь? Я хочу сказать… — Иствуд разъяренно схватилась руками за голову. — Какого дьявола?!

— Понятия не имею. — Хенли огляделась. — Мне нужно, чтобы ты отправилась в больницу вместе с Киркпатриком. «Скорая» еще не уехала. После того как он успокоится и его осмотрят, мне нужно получить его показания. Выясни все, что он видел и слышал до того, как я сама здесь оказалась. Исти, не отходи от него ни на минуту. Мне нужно, чтобы за ним присматривал человек, которому я полностью доверяю.

Иствуд кивнула и побежала к карете «Скорой помощи».

Адреналин у Хенли в крови уже почти рассосался. Она знала, что Рамоутер жив, но все еще беспокоилась о том, что увидит; за что ей придется отвечать. Ей было стыдно, и чувство вины все усиливалось. Она подвергла его опасности. Он чуть не погиб из-за нее.

Хенли испытала облегчение при виде лежавшего на полу Рамоутера, хотя двигались у него только повлажневшие глаза. Хенли опустилась рядом с ним на колени и вытерла его слезы.

— Как он? — спросила она у фельдшера, занимавшегося ножевой раной.

— Его дважды ударили ножом в руку, но я не могу определить, насколько это глубокие раны. На груди есть синяки, поэтому вполне возможно, что сломаны ребра. Но он не может шевелиться, не может говорить. Его сильно избили. Возможно, поврежден позвоночник…

— Нет, — перебила Хенли, заметив шприц на полу. — Ему вкололи атракурий безилат.