Убийца с пилой

— Маловероятно. Мне нужно знать, рассказывали ли вы кому-то о том, что делали со своими жертвами.

Оливер не ответил.

— Другим заключенным, надзирателям, посетителям? — перечислил Рамоутер.

Оливер расхохотался. Это был хрипловатый гортанный смех.

— Посетителям? Откуда им взяться? Ко мне никого не пускают, кроме адвокатов.

— Адвокатов? — осторожно переспросила Хенли.

— Конечно. Один все еще продолжает работать. Мы обсуждаем подачу апелляции. Не очень лестно, когда тебя называют убийцей с пилой, правда, инспектор?

— Вы убили семь человек. И вы считаете, что у вас есть основания для подачи апелляции? — не веря своим ушам, переспросил Рамоутер.

Оливер снова рассмеялся, потом повернулся к Хенли и подмигнул.

— Вы можете назвать какую-то причину появления этих символов на телах жертв? Ваших фирменных меток? — твердым голосом спросила Хенли, стараясь вернуться к теме разговора.

Ответа не последовало.

— Кто-то остающийся на свободе пытается передать вам послание?

Оливер сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Кто-то пытается привлечь ваше внимание? — продолжала Хенли.

Оливер хмыкнул и повернул голову к Хенли.

— Если вы работаете вместе с кем-то, если эти убийства имеют какое-то отношение к вам, то говорю вам прямо сейчас…

— Это, должно быть, тебя просто убивает, — медленно произнес Оливер.

Оливер неотрывно смотрел на нее — и все мышцы на спине Хенли напряглись.

— Вот оно как вышло-то. Ты сидишь здесь со мной. И просишь меня о помощи.

— Не льстите себе, — ответила Хенли. — Это не просьба о помощи.

— А что тогда? Ты пришла сюда спросить у меня, что я знаю. Ты в крайне затруднительном положении.

Хенли откинулась назад.

— Я в крайне затруднительном положении? Ну, это вряд ли. А знаете, что думаю я? Я думаю, что вы тут сгораете изнутри. Вы заперты здесь без шансов на помилование. Вас вывезут отсюда только вперед ногами в деревянном ящике, кремируют и выбросят пепел в ближайший мусорный бак.

— Осторожно, инспектор!

— Вы заперты здесь, пока кто-то орудует на свободе, режет тела, ставит на них вашу метку, а вы ничего не можете с этим поделать.

— Осторожно, — повторил Оливер тихим голосом, зловещим и угрожающим.

— Не вы здесь командуете парадом, — отчеканила Хенли.

Оливер улыбнулся, но больше ничего не сказал.

Рамоутер попытался сдержать кашель в наступившей тишине. Часы Хенли остались в машине, в бардачке. В этой комнате часов не было. Казалось, минута здесь идет за час.

— Мы закончили, — объявила она Рамоутеру.

Хенли попыталась взять себя в руки, когда Рамоутер встал и быстро пошел к двери. Она слышала шорох одежды Оливера — он повернулся, чтобы посмотреть, как она уходит. Хенли не оглядывалась назад. Она не могла допустить, чтобы Оливер видел отчаяние у нее на лице и то, какие ей пришлось приложить усилия, чтобы удержать себя в руках.

Глава 17

Доктор Марк Райан выглядел как настоящий судебный психолог. Уверенный. Вызывающий доверие. У него был уютный кабинет, который располагался в здании бывшей кондитерской фабрики в Бермондси. В кабинете было тепло. Комфортно. Спокойно. Никогда не скажешь, что в этом месте звучат истории о травмах, предательстве, потере веры в себя, тревогах и волнениях, а иногда стоит просто оглушительная тишина. Но Хенли не могла расслабиться.

— Анжелика, ты выглядишь так, словно злишься на меня. Ты расстроена? — спросил Марк, устраиваясь в кожаном кресле напротив нее.

— Ты прекрасно знаешь, что я на тебя не злюсь, — ответила Хенли и взяла чашку чая, которую Марк поставил на кофейный столик.

— Последние три месяца я говорил тебе, что ты еще не готова вернуться к работе «в поле». Ты просто меня не слушала. Я уверен, что твой психотерапевт сказал бы тебе то же самое.

— Я перестала к нему ходить, — сообщила она.

— Что? Как перестала? Когда?

— Примерно семь недель назад.

— Ради всего святого! Почему?

— Ты знаешь почему. Доктор Эфзал слишком категоричный.

— Это ты его так воспринимаешь.

— Да как бы там ни было. Я предпочла бы тебя.

— Я тебе уже говорил, что в моей профессии есть незыблемые правила. Должны соблюдаться границы между психотерапевтом и пациентом. А мы с тобой вместе напивались в пабе «Маркет Таверн», чем явно пересекали эту черту.

Хенли улыбнулась, вспоминая тот маленький паб, куда они вместе пошли после того, как Эбигейл Бернли вынесли приговор за убийство пятнадцати человек.

— Значит, я спрашиваю тебя как друг. Не как психотерапевт, потому что это было бы неэтично, — снова заговорил Марк. — Каково тебе вернуться на работу?

Хенли откинулась на спинку дивана и постаралась подобрать правильные слова. Она не могла рассказать ему про паническую атаку прошлой ночью. Она уже постаралась о ней забыть, затолкала в дальний уголок сознания.

— Комфортно. Я чувствую себя комфортно. Это неправильно, да? — заговорила Хенли, глядя в окно за головой Марка. Они сидели на четвертом этаже, из окна были видны очертания города. — Наверное, мне не следует чувствовать себя комфортно среди всего этого.