Убийца с реки Дженеси. История маньяка Артура Шоукросса

На следующий день после публикации первой статьи об убийствах в газете «Таймс-юнион» пришлось опубликовать еще одну: «НАЙДЕНО ТЕЛО ЖЕНЩИНЫ – четвертое за последние три недели».

Проверяя свой трейлер за домом на Мейгс-стрит, Джимми Томас наступил на что-то твердое. Он разгреб завал из листьев и обнаружил тело Кимберли Логан, тридцатилетней чернокожей проститутки, которую часто видел в своем районе. На ее лице и животе виднелись следы побоев. Одежды на женщине не было, рот был набит листьями, окровавленный лифчик лежал на мерзлой земле у ног, а окровавленный фиолетовый свитер был засунут под забор. Полиция выяснила, что накануне вечером ее видели пьяной с мошенником по имени Рональд, вымогавшим деньги у проституток. Казалось, это дело никак не связано с телами, найденными в ущелье, но высшее руководство не стало рисковать и добавило имя Кимберли Логан к уже известному списку.

В своем кабинете в четыре часа утра майор Линд Джонстон налил себе еще одну чашку черного кофе и попытался осмыслить последнюю находку. Что, если последнее убийство – своего рода вызов, средний палец полиции, насмешка – «Поймай меня, если сможешь»? Некоторые преступники действовали именно таким образом.

Начальник отдела расследований, побывав на месте, где было обнаружено тело Логан, порадовался эффективности своих специалистов по сбору улик. Но результаты поисков были близки к нулю. Что, если полиция вынудила убийцу уйти из ущелья, и теперь он начнет оставлять трупы по всему городу? Каждый ответ порождал новые вопросы.

К полудню в ресторане «Маркс Тексас Ред Хотс» и других заведениях, расположенных вдоль панели проституток на Лейк-авеню, уже обсуждали последнюю статью Кори Уильямса. В переулках, заброшенных домах и дешевых квартирах рекой лились слезы вперемешку с алкоголем и кокаином. С наступлением темноты работающим женщинам пришлось решать, что теперь делать. Шесть или восемь девушек вернулись на улицу, что заставило одну из наиболее благоразумных воскликнуть: «Они занимаются тем же самым!»

Другие, как соседка пропавшей Марии Уэлш, решили изменить поведение.

– Я на улицу не пойду, – сказала эта проститутка. – Я не настолько глупа, чтобы заниматься этим. Никто и ни за что не сможет вытащить меня туда. Отныне, – добавила она, – все встречи происходят только в моей квартире.

Женщина, известная под именем Барб, сказала, что хотела бы позволить себе такую роскошь, как перестать работать. Уильямс взял у нее короткое интервью, когда она, отворачиваясь от холодного ветра, шла по Спенсер-стрит недалеко от Норт-Плимут-авеню.

– Я только схожу на еще одно свидание за двадцать долларов, а потом пойду домой, – сказала она репортеру. – Мне нужно кормить детей. Я вдова и получаю социальное обеспечение, всего 368 долларов в месяц. Выхожу только раз или два в месяц. – Она также сказала, что впервые в своей карьере позаботилась об оружии.

6.

Она работала под именем Барбара Гаммичич (это фамилия мужа двоюродной сестры), но с восходом солнца снова становилась Джо Энн Ван Ностранд, налогоплательщицей и ответственной гражданкой. Однако независимо от того, какое имя она носила в данный момент, ее одинаково раздражали практически все представители рочестерского полусвета: самоуверенные сутенеры, жадные наркоторговцы, болтливые копы, бывшие бойфренды и мужья, которые так или иначе подставили ее. Но больше всего ее разочаровывали коллеги-проститутки. На закате своей карьеры секс-работницы Джо Энн смотрела на них как на неуклюжую и неумелую толпу.

Говоря об определенных сексуальных действиях и/или частях тела, она избегала грязи и вульгарности, подобно мастеру, обсуждающему детали своего ремесла. Так же токарь говорил бы о токарном станке, а лесоруб – о цепной пиле. Давно пройдя стадии стыда и унижения, Джо Энн Ван Ностранд достигла определенной степени профессиональной гордости. В сорок лет она уже была бабушкой и выглядела соответственно, несмотря на тени, пудры и краски. Ее манеры отличались легким кокетством, и для женщины, которая зарабатывала себе на жизнь, стоя на коленях или лежа на спине, она казалась на удивление уязвимой. У нее были большие круглые карие глаза, волосы цвета кофе с рыжим отливом, подведенные карандашом брови и фигура настолько соблазнительная, что из-за нее до сих пор возникали дорожные пробки.

– Конечно, сейчас я немного полновата, – скромно признавалась она. – У меня бюст больше метра и талия семьдесят шесть. Видел бы ты меня с талией пятьдесят пять и чашечками «дабл-Си». Я иду по улице в сапожках «гоу-гоу», шортах и майке на бретельках, и водитель врезается в пожарный гидрант. Полицейские выписали мне штраф за нарушение правил дорожного движения. Бог дал мне эти сиськи, и у меня всегда были хорошие ноги, потому что я плаваю и танцую.