Убийца Шута

Ни звука не достигло моих ушей. Это было глубже. Безысходная и протяжная, бесконечная, безнадежная, беспощадная агония методичной пытки охватила меня. Она растеклась по телу и сожгла кожу, будто я стакан, до краев наполненный непереносимым отчаянием. Это было слишком знакомо, ибо это была не острая боль какого-то физического страдания, но непреодолимое погружение ума и души в знание, что никто не может помешать этой муке. Мои собственные воспоминания восстали пронзительным хором. Я снова валялся на ледяном каменном полу подземелья принца Регала, и мое избитое тело душило истерзанный разум. Я оторвал сознание от этой памяти, отрицая саму связь. Его резные глаза слепо смотрели на меня. На мгновение наши взгляды встретились, все вокруг потемнело, а мои глаза запылали. Мои слабые руки теребили камень, чуть не выронив, но вместо этого я обнял его и рухнул на колени. Я поднес его к груди, чувствуя, как далекий волк поднял морду и зарычал от ярости.

— Прости, прости, прости! — бормотал я с закрытыми глазами, как будто перед оскорбленным Шутом.

Взмокнув от пота и все еще сжимая камень, я повалился на бок. Зрение медленно возвращалось ко мне. Я вглядывался в умирающий огонь, преследуемый картинами бледно-красных инструментов, лежащих в нем, пахнущих кровью, старой и свежей, с примесью едкого смрада ужаса. Я вспомнил, как можно закрыть глаза. Я чувствовал волка, который встал надо мной, угрожая разорвать любого, кто приблизится. Эхо боли постепенно затихло.

Я перевел дыхание.

Кровь обладала силой пробуждать камень памяти, был ли это резной дракон Элдерлингов, или фигура Шута. И за этот краткий миг связи я понял, что девушка мертва. Я почувствовал ужас и безысходность жертвы, память о прошлых мучениях и агонию смерти. При этом я узнал в ней девочку-курьера Рэвела, а не выученную женщину-солдата, которую видел с двумя мужчинами. Они следовали за ней, охотились за ней в моем доме и убили ее. Я не знаю, зачем, и что за сообщение они уничтожили, но если б я их нашел, я бы это выяснил.

Я перевернулся на живот, по-прежнему прижимая камень к груди. Голова кружилась. Я подтянул колени, поднялся и сумел устоять, держась за стол. Шатаясь, я добрался до кресла. Я поставил камень на стол перед собой и рассмотрел его. Ничего не изменилось. Неужели мне только привиделось движение, беззвучный крик Шута и его широко раскрытые глаза? Неужели я ощутил какое-то прошлое переживание Шута, или камень передал мне ужас и боль девушки-курьера в момент ее смерти?

Я начал поднимать камень, касаясь своего изображения, чтобы еще раз посмотреть на простые воспоминания, хранящиеся в нем. Но мои руки дрожали, и я поставил его обратно на стол. Не сейчас. Если каким-то образом я слился с болью девушки в камне и сохранил ее там, сейчас я не хочу ни знать, ни чувствовать этой агонии снова. Сейчас мне требуется охота.

Я опустил рукава до ладоней и поставил камень на свое место на каминной полке. Все еще дрожащий, я осмотрел свое логово в поисках других признаков чужого присутствия, но ничего не нашел.

Кто-то приходил сюда, в мое тайное убежище, открыл дверь и испортил очень личную вещь. Здесь было несколько вещей, близких моему сердцу, как камень Шута, драгоценные вещи, напоминавшие о прошлом, когда я служил моему королю с двумя самыми близкими друзьями. Этот кто-то, чужак, осмелился трогать их. Пролитая кровь разбудила во мне ярость убийцы, а когда я подумал, что все это могло быть украдено, на мгновение мир покраснел в моих глазах.

Я сердито покачал головой, заставляя себя успокоиться. Думай. Как они нашли это место? Это очевидно. Когда Рэвел искал меня, они шли следом. Но если они стремились найти меня, почему не напали? И как же я не заметил их? Были ли они «перекованные», как Уэб подозревал с самого начала? Я сомневался; по залу они двигались группой, с беспокойством и самоконтролем, которого я никогда не видел у «перекованных». Быть может, они каким-то образом спрятали свои человеческие качества? Я не знал магии, способной на такое. Когда мой волк был жив, мы с трудом научились скрывать нашу связь от посторонних. Но это не позволяло спрятать свое сознание от других людей, использующих Уит.

На время я выбросил эту заботу, Скиллом потянулся к Неттл и быстро рассказал ей почти все, что смог узнать, ни словом не упомянув о крови и камне. Это — личное.

Я с мамой. Риддл увел Хирса и Джаста. Джаста оставили охранять двери Пейшенс, пока они с Хирсом проверяют каждую пустующую комнату в поместье.

Отлично. Как дела у твоей матери?