Убийца Шута

— Недавно сюда привезли мальчика. Может быть, в последние пять лет, но более вероятно — в последние несколько месяцев. Его кожа бледна, как снег, у него белые волосы. Отдайте его нам, и мы уйдем. Он может быть маленький, как ребенок или подросток. Когда мы его увидим, мы узнаем. Здесь его нет, но вы должны понимать, о ком мы говорим, — она остановилась, ожидая ответа, а затем успокаивающе добавила: — Он не один из ваших. Он всегда принадлежал нам, и мы просто хотим отвезти его домой. Мы не причиним ему никакого вреда, а если вы скажете нам, вас тоже никто не тронет.

Ее голос звучал взвешенно и спокойно, почти тепло. Я видела, как переглядываются слуги. Тавия дернула плечом, сбрасывая руку кухарки, и громко ответила.

— Здесь таких нет. Единственный новый мужчина — писец, которого вы убили. Все остальные давно работают здесь, или родились у нас, в соседней деревне. Вы уже проверили менестрелей. Они единственные чужаки здесь!

Ее голос сорвался в рыдания. Менестрели в ужасе прижались друг к другу.

— Ты лжешь! — обвиняюще рявкнул мужчина. Ее лицо сморщилось от страха, и она подняла руки, чтобы закрыть уши, будто его слова сами по себе были опасны.

Нежданный сын. Внезапно я все поняла. Это охотники, о которых предупреждала нас курьер. Они пришли по ее следу и почему-то думали, что могут найти мальчика здесь. Может быть, они решили, что отец уже обнаружил его и приютил?

— Она не врет! — закричала в ответ кухарка, и несколько наиболее смелых слуг поддержали ее:

— Это правда!

— Все мы родились здесь!

— Вы можете остаться здесь и спрятаться? — прошептал Персеверанс в мое ухо. — Мне нужно добраться до конюшен и найти па. Если его там нет… я возьму лошадь и поскачу в деревню за помощью.

— Возьми меня с собой, — попросила я.

— Нет. Чтобы добраться до конюшен, придется пройти через поле. Если они увидят вас… — он покачал головой. Вы должны остаться здесь, Би. Спрячьтесь, — он прикусил нижнюю губу, а затем сказал: — Если па… если я не найду его, я вернусь за вами. И мы вместе поедем за помощью.

Я понимала, что это глупый план. Когда он попадет в конюшни, он должен лететь как ветер в деревню. Но я была до смерти испугана. Я коротко кивнула ему. Он толкнул меня, чтобы я присела еще ниже.

— Оставайтесь здесь, — прошипел он, будто я могла забыть сделать это.

Он переполз к краю зарослей остролиста и стал ждать. Круглолицая женщина, казалось, спорила с мужчиной на коне. Она сердито показывала на тела и размахивала руками. Очевидно, ей не понравилось, как он провел поиски. Он махал мечом и кричал. Потом на крыльце появился человек-в-тумане. Я видела его в городе. Он прятался за ярким светом в переулке, чтобы укрыться от людских глаз. Сейчас это был сгусток перламутровой дымки, а в центре него стоял толстяк, бледный, как привидение. Шагая, он медленно поворачивал голову из стороны в сторону, и, либо зрение обманывало меня, либо его глаза были тоже подернуты туманом. Странный холодок пробрался в меня, и я сжалась, как только могла, пряча сознание внутрь себя. Подняла стены, как сказал бы отец. Мне казалось, будто я ослепла, но если такова цена невидимости, я была готова ее заплатить.

— Би? — прошептал Персеверанс, но я покачала головой и почти уткнулась лицом в свой живот. Не знаю, что он почувствовал, но внезапно он сжал мое запястье ледяными пальцами. — Идем со мной. Идем. Мы уходим. Вместе.

Но он не повел меня к конюшням. Напротив, мы поползли обратно по нашим следам, оставляя позади кусты около крыла поместья. Я не оглядывалась, просто следовала за ним.

— Вот, — выдохнул он наконец. — Стойте здесь. Я пойду в конюшню. Если не найду па, приведу сюда лошадей. Я буду верхом, и вам придется выбежать и запрыгнуть в седло Присс. Вы сможете это сделать?

Я не знала.

— Да, — солгала я.

— Стойте здесь, — повторил он и исчез.

А я осталась стоять рядом с рододендроном, чьи поникшие листья сковал лед. Через какое-то время я подняла глаза и огляделась. Все замерло. Я больше не слышала голосов пленников, но сердитые крики мужчин еще гудели на краю моего слуха.

Рэвел мертв. Отец ушел. Риддла здесь нет. Фитц Виджилант мертв.

Персеверанс в любой момент может умереть.

И от этой мысли я не смогла усидеть на месте. Я была в ужасе от того, что его могут убить, но еще страшнее было понимать, что мой единственный союзник может быть уже мертв, а я даже не знаю об этом. Сколько я буду еще сидеть под кустом, пока жизнь вытекает из него? Я начала глубоко дышать, чтобы отогнать тьму. Мне было холодно, одиноко и хотелось пить. Я пыталась подумать, как бы не сделать глупость только потому, что мне хотелось что-то сделать.