Убийца Шута

Внезапно Чейд глубоко вздохнул. На мгновение я испугался, что это его последний вздох. Но Дьютифул яростно сказал:

— Вот и ключ. Старый паук Чейд! Эда, в Женском саду!

Когда он произнес имя богини, будто тяжелые шторы раздвинулись и открыли Чейда Скиллу. Дьютифул через Скилл позвал Неттл, Олуха и Стеди, но не стал дожидаться, пока они придут.

— Хватит ли у него сил? — спросил я, хорошо зная, как сжигает резервы человеческого тела принудительное исцеление. Сама по себе магия не лечит, но вынуждает тело ускорить процесс выздоровления.

— Мы можем позволить тому, что от него осталось, медленно умереть, или сжечь его в попытке вылечить. Если бы ты был Чейдом, чтобы ты предпочел?

Я стиснул зубы, удерживаясь от ответа. Я не знал. Когда-то Чейд и Дьютифул приняли это решение за меня, и я по-прежнему жил с его последствиями: телом, которое агрессивно восстанавливается после каждой болезни, хочу я того или нет. Но я мог бы оградить Чейда от такой судьбы: надо только понять, когда остановить исцеление. Я принял решение и отказался размышлять, что бы выбрал сам Чейд.

Я укрепил связь Скилла с Дьютифулом и вместе мы потянулись к Чейду. Смутно я чувствовал, как к нам присоединилась Неттл, потом Олух, растерянный спросонья, но послушный призыву, и, наконец, влился Стеди, добавив свою силу к нашим объединенным усилиям.

Я взял руководство на себя. Я не был самым сильным в Скилле. Скорее, сильнейшим был Олух, его природный талант прятался за фасадом простоты. Стеди был следующим: у него был сильный Скилл, хотя он, казалось, не умел использовать его сам. Дьютифул больше меня знал о разных видах использования магии, а Неттл, моя дочь, интуитивно понимала и работала с ней. Но я руководил в силу своих лет и моего трудом завоеванного знания строения человеческого тела. Чейд сам учил меня этим вещам, хотя и не как целителя, а как ученика убийцы, чтобы знать, где прижатый палец может задушить человека, а маленькое лезвие заставит выплескиваться сгустки крови с каждым ударом сердца.

Тем не менее я не «видел» тело Чейда Скиллом. Скорее, я слушал его тело, и чувствовал, где он изо всех сил пытается восстановить себя. Я давал силу и волю этим попыткам, и использовал свои знания там, где они были нужнее. Боль не всегда лучший показатель повреждения. Сильная боль может запутать ум, посчитавший, что это место наиболее повреждено. Поэтому, связанные Скиллом с Чейдом, мы плыли против течения его боли и страха, чтобы разглядеть скрытые повреждения костей его челюсти, пережатые места, где когда-то свободно шел ток крови, и очаги воспаления.

У меня была собрана сила тренированной группы, я никогда прежде не чувствовал такого. Это было пьянящее ощущение. Я обращал их внимание на то, что хотел восстановить, и они объединяли свою силу, чтобы убедить тело Чейда сосредоточить свою энергию там. Это было так легко. Соблазнительные возможности того, что я мог сделать, развернулись передо мной пышным гобеленом. Что я мог сделать! Я мог бы переделать человека, вернуть ему молодость! Но монеты тела Чейда не мои, чтобы их тратить. У нас в избытке была сила для нашей задачи. Но не у Чейда. И вот, когда я чувствовал, что мы сделали все возможное, и сделали это эффективно, я начал выводить группу из плоти Чейда, как если бы они были благонамеренным стадом цыплят, пробравшихся в сад.

Я открыл глаза в темной комнате, в круге обеспокоенных лиц. Струйки пота морщинили лоб Стеди, воротник его рубашки был мокрым. Он дышал, как гонец, закончивший эстафету. Неттл оперлась подбородком о руки, закрыв лицо пальцами. Олух раскрыл рот. Влажные волосы короля прилипли ко лбу. Я моргнул и почувствовал далекий барабанный бой надвигающейся головной боли. Я улыбнулся им.

— Мы сделали все, что могли. Теперь мы должны оставить его в покое и позволить телу заняться собой, — я медленно встал. — Идите. Теперь идите отдыхать. Идите. Здесь больше нечего делать.

Я прогнал всех из комнаты, не обращая внимания на их желание остаться.

Стеди опирался на руку сестры.

— Покорми его, — шепнул я, когда они проходили мимо, и моя дочь кивнула.

— Ага, — искренно согласился Олух и последовал за ними.

Только Дьютифул осмелился бросить мне вызов, вернувшись на свое место у кровати Чейда. Его собака вздохнула и опустилась на пол у его ног. Я покачал головой, глядя на них, занял свое место и, игнорируя свои собственные слова, потянулся к сознанию Чейда.

Чейд?

Что случилось? Что со мной случилось?

Прикосновение его разума было расплывчатым и беспорядочным.

Ты упал и ударился головой. Ты был без сознания. А так как ты закрыл себя от Скилла, мы обнаружили, что не можем связаться с тобой и вылечить.

Я почувствовал момент его паники. Он ощупывал свое тело, как человек похлопывает себя по карманам, убеждаясь, что его никто не ограбил. Я знал, что он нашел следы нашего вмешательства, и что они были громадными.