Убийца Шута

- Завтра будет более подходящее время для этого, миледи. А сегодня поешьте горячего и ложитесь в теплую постель. Ваше лицо все покраснело, а кое-где даже побелело от холода. - Она подняла мою красно-серую шаль, одобрительно взвесила тяжелую шерсть в руках и повесила сушиться. Когда она разбирала другие вещи из корзины, то нашла купленные для нее пакеты с безделушками и мгновенно завладела ими, поблагодарив меня за то, что я не забыла о ней. Я подумала о платках, купленных для Ревела. Понравятся ли они ему? Я вспомнила, как от него пахло, когда он нес меня. Я знала, что он будет рад получить мамину свечу. Мое сердце сжималось от мысли о расставании даже с одной из них, но я знала, что сделаю это. Он этого заслуживает. Керфул помогла мне лечь, и стала тихо двигаться по комнате, убирая все по своим местам и напевая.

Думаю, что я заснула прежде, чем она покинула комнату. Проснулась я, скорее всего, через несколько часов. Покои освещались лишь пламенем очага. Я попыталась определить время суток. Столько всего чудесного и ужасного уместилось в этот день, в конце которого меня все покинули. Я задавалась вопросом, почему папа не взял меня с собой, и кем же был тот попрошайка, если он был настолько важен. Отец утверждал, что это был его старый друг. Как такое возможно? И не было никого, кому бы я могла задать эти вопросы. В доме было еще тихо. Я выскользнула из-под одеяла и подошла к окну, раскрывая ставни. Небо было черным, и густо падал снег. Сейчас была или поздняя ночь, или раннее утро. Я была голодна, и спать совсем расхотелось.

Я так и не согрелась после долгой дороги домой. Казалось, холод исходит из моих собственных костей. Я подошла к гардеробу, чтобы найти шаль и обнаружила, что кто-то добавил туда новую сорочку для меня. Я взяла ее, обратив внимание, что она красная, шерстяная и оторочена волчьим мехом. А прямо под ней стояли мягкие сапожки, очень похожие, но с кожаной подошвой. Я надела их и мне сразу стало теплее и безопаснее.

Сначала я зашла в спальню отца, надеясь, что он уже вернулся. Но я не нашла там утешения. Его кровать была пустой, а комната такой строгой и аккуратной, что могла принадлежать любому. Или никому.

- Это не настоящее его логово, - тихо вслух проговорила я. Кивнула себе, зная, где могу найти ответы.

Я тихо кралась по темным коридорам. Глаза быстро привыкли к темноте, и я не встретила ни души, пока шла к его личному кабинету. Тишина в доме была неестественной, как будто я была единственным его обитателем. Уже приближаясь к нему, я упрекнула себя за то, что не принесла свечу, которая бы пригодилась, когда я буду искать ответы в его личной библиотеке. Но завернув за угол, я увидела, что дверь кабинета была приоткрыта и теплый огонь из камина отбрасывал приятные отблески на пол и стену.

Я толкнула дверь и заглянула внутрь. Никто не сидел за столом, но жаркое пламя весело горело в очаге. Я вошла, мягко позвав:

- Отец?

- Я здесь, - ответил он. - Для тебя я всегда здесь. - Большой серый волк, вытянувшийся перед очагом, медленно сел. Он вывалил свой язык поверх белых зубов, зевая, а потом потянулся, и черные когти выступили из его лап, а затем втянулись обратно. Потом он взглянул на меня своими дикими коричневыми глазами и улыбнулся

- Волк-отец?

- Да.

Я уставилась на него.

- Не понимаю, - слабо проговорила я.

- Тебе и не надо, - успокаивающе ответил он. - Понимание того, как или почему, очень редко бывает так же полезно, как понимание, что это существует. Я существую.

Его голос был глубоким и спокойным. Я медленно подошла к нему. Он, рисуясь сидел, навострив уши и наблюдал, как я подхожу к нему. Когда я приблизилась, он принюхался.

- Ты напугана, – сказал он.

- На рынке был человек, который убил собаку. Отец не мог спасти собаку ни от чего, кроме боли. Потом он убил кого-то, и воскресил его, и ушёл вместе с ним. И оставил меня одну.

- Ты не одна, пока я с тобой. Я – отец, который всегда с тобой.

- Как волк может быть моим отцом?

- Некоторые вещи просто существуют. - Он снова растянулся перед очагом. – Возможно, я та часть твоего отца, которая никогда не перестает о тебе думать. Или, возможно, я часть волка, которая осталась, когда остальное ушло. - Он посмотрел на резной камень на каминной полке. Я пригляделась. Там было три лица, отец, волк и…

Я смотрела долгое мгновение.

- Это был он. Но гораздо старше. И теперь он слеп и весь покрыт шрамами.

- Лишенный Запаха. Тогда я понимаю, почему твой отец ушел. Он должен был.

- Он не был лишен запаха. Он был зловонным старым нищим, вонючим от грязи и отбросов.

- Но у него нет своего запаха. Они с твоим отцом – стая. Я провел много дней в его компании. – Волк-Отец взглянул на меня. - Есть призывы, которые ты не можешь проигнорировать, независимо от того, что сердце твое разрывается.

Я медленно присела рядом с ним. Посмотрела на свои ноги – серые с маленькими черными коготками. Мое платье изменилось. Волчий мех, который был внутри, теперь покрывал меня всю. Я свернулась калачиком перед ним, положив подбородок на лапы.

- Он оставил меня. Лишенный Запаха для него важнее, чем я.