Убийца среди нас (СИ)

Парамошкин обнял Петра, похлопал по спине, поблагодарил за точность. Потом озабоченно спросил:

-- Ну как там? Я весь внимание.

Красавин рассказал о поездке, что Алена и мать были рады, да это и понятно. Не умолчал, что был у следователя и какая там состоялась беседа. Как бы похвастался, что кроме больницы никуда больше не ходил. О том, что вечерами караулил Мишку, говорить не стал. Парамошкину не за чем знать о подслушанном у дома Козлобаева разговоре. Красавин уже принял твердое решение и теперь от него не отступит.

-- Побывал, помог -- самому небось спокойнее стало, -- сказал Парамошкин.

-- Благодаря вам.

-- Брось, это мелочь. Если откровенно, то я боялся, что дров наломаешь. А необдуманные поступки к хорошему, как правило, не приводят. В прошлый раз ты горячился, разве нет?

-- Да, -- согласился Петр, -- было. Но вам-то чего переживать? И опять эта таинственность! Этого нельзя, не положено. Встречаемся, как шпионы. Может, я чего не понимаю, так объясните, Григорий Иванович.

Парамошкин такого вопроса явно не ожидал: снял с плеча Петра руку и даже чуть-чуть отодвинулся. И заговорил с обидой.

-- Мы с тобой, Петя, давно друг друга знаем. У меня таких близких отношений ни с кем больше нет. В свое время я тебя поддержал, и сейчас твоя судьба мне не безразлична. Все, что для тебя делаю, -- от души и без задней мысли. Или ты по-другому считаешь? Тогда скажи откровенно, и мы наши связи прекратим.

Красавин мысленно обругал себя: и зачем только полез со своими вопросами? А кто кроме Парамошкина ему помогал? Никто. После армии дал работу, деньги на лечение матери, когда так по-идиотски профукал машину...

-- Я всего лишь спросил, -- потупился Петр. -- Хотелось знать... Да и секретов между нами никогда не было. А насчет связей сами решайте! -- В его голосе тоже послышалась обида.

-- Ну ладно, ладно, забудем. Давай считать все это досадным недоразумением. -- Парамошкин не хотел перегибать палку, опять обнял Красавина. -- Как дружили, так и будем дружить, как помогали друг другу, так и будем помогать, -- сказал, улыбаясь. -- А настанет время, обо всем расскажу, но пока лучше не пытай. Еще деталь, тоже по секрету: Ирина знает, естественно, от меня, что мы с тобой поссорились и больше не встречаемся. То есть, дружба кончилась. Для чего это -- не спрашивай, так надо. Потом объясню. Учти, наши встречи и впредь будут происходить только здесь и только в условленный день и час. Если тебя что не устраивает -- скажи сразу.

-- Нет-нет, что вы, Григорий Иванович, все устраивает, никаких проблем.

-- Может, что еще волнует?

-- Да нет.

-- Вот и отлично...

... Сестра, увидев вернувшегося домой брата, удивленно спросила:

-- Так быстро?!

-- Да, все вопросы решил. Тем более, что у тебя, кажется, есть для меня какие-то новости? Хорошие? Слушай, хорошего так не хватает.

-- Молчи, брат, сама об этом постоянно думаю, даже во сне. Пошли, кое-чего покажу. -- Она взяла Петра за руку и повела в спальную комнату. Сватов и Мишки дома не было; в довольно просторной спальне обычная обстановка: двухместная кровать, платяной шкаф, тумбочки, палас на полу. На стене портрет погибшего в Афганистане мужа Нины и их свадебные фотографии.

Усадив Петра на стул, Нина открыла антресоль. Как что-то драгоценное и сверхжеланное, достала три связки шкурок меха норки и, положив их на кровать, восторженно выдохнула:

-- Красотища! А какие шапки будут -- мечта! Смотри, -- положила на ладонь одну из шкур. -- Это шкурка самца. Из одной "обманка" получится.

-- Что за обманка?

-- Ну так называется, вроде как под ушанку сделана. Может, тебе сшить? У тебя же шапки нет.

-- Обойдусь. Давай не отвлекаться. Значит, все-таки выписала?

-- Да, собрала все наличные, что у меня и стариков были, подзаняла и купила. Причем, относительно дешево. Так что скоро сяду за машинку. Шапки, говорят, в Москве сейчас дорогие. Можно б махнуть на Урал, там еще дороже. Но -- проезд, да и никого там не знаю.

-- Нина! И зачем ты только в маляры пошла? Такая пропала работница прилавка. У тебя даже глаза загорелись! Уверен: шапки пойдут нарасхват, -- подзадорил сестру Петр.

-- Не знаю, какая из меня получится торговка, но бизнес можно сделать неплохой. Я уже заказала болванки на мужские и женские фасоны. Начну с мужских "обманок". Хорошо б другие меха иметь и шить шапки, комбинируя из мехов, кожи. Но это дело будущего. Лучше скажи -- обрадовала?

-- Еще как! Ты просто молодчина! Может, когда-нибудь свое ателье откроем. Значит, директор поддержал?

-- Поплакалась, о тебе рассказала, он и сжалился. Да, теперь я -- кладовщица. Поздравь.

-- Поздравляю, сестричка! От всей души! -- Петр обнял Нину и поцеловал в щеку. -- Знай, я тоже, чем смогу, помогу. К примеру, деньгами. Выручка от мастерских пойдет тебе полностью. Получай пока первый взнос. -- Петр положил на стол деньги, заработанные подчиненными. -- Лишь бы твой директор не поскупился и еще шкурок выписал.

-- Выпишет, обещал. Он же ко мне, ты знаешь, неравнодушен...

-- Знаю, -- кивнул Петр. -- Но в этих делах я плохой советчик, решай сама.