Убийца среди нас (СИ)

-- Сиди, хуже будет.

Козлобаев притих, смотрит исподлобья:

-- Чего надо? Я как дурак, остановился. Знал бы...

-- Это слово как раз к тебе и относится. И не мне от тебя, а тебе от меня что надо?

-- Не понял? -- наморщил лоб Мишка.

-- Объясняю. Пацанами были -- как только не издевался. Ради удовольствия, ты ж был сильнее.

-- Так то игрались.

-- Везде с дружками поджидал и бил. На голове и посейчас осталась твоя метина. Чем полоснул у гаражей?

-- Ну, это еще доказать надо.

-- Вернулся из Чечни, думал, твои "шуточки" кончились. Ан нет, ошибся. В первый же день устроил драку на дискотеке. Зачем? Чтобы показать -- кто ты, а кто я? Ты же теперь барин! А я по твоим понятиям -- пешка. Снова про гавканье и кукареканье вспомнил, унижал, моя боевая награда для тебя побрякушка! Видел бы ты, как за эти побрякушки парни жизни лишались. Чеченцы им шеи резали, головы отрубали, животы вспарывали, а внутренность еще живых ребят собакам бросали. Это надо видеть. Я видел, видел, понятно? А теперь ты меня опять преследуешь, бить собрался...

-- Сам кулаками размахался! -- огрызнулся Мишка.

-- Мою девушку при всех опозорил.

-- Подумаешь, девушка! Да таких, как она, только помани -- сами лягут!

Как же хотелось Красавину рубануть Мишку битой по голове, но стерпел. Теперь он никуда не уйдет.

-- Такие, как она, не лягут, -- процедил, еле сдерживая себя. -- Такие не ложатся. Вы ее изнасиловали. За что? Что она тебе и дружкам твоим плохого сделала?

-- Да ты о чем мелешь?! Кто насиловал? Нужна больно! Там и глядеть-то не на что. -- Голос Мишки однако, задрожал и стал срываться, глаза беспокойно забегали. Такого поворота он не ожидал.

-- Значит, не твоя работа?

-- Клевета! Ответишь!

-- Отвечу, только это не клевета. Спрашиваю еще раз -- за что?

Но Мишка и не думал признаваться. Грозился отцом, милицией. Красавин вообще-то на его признание и не рассчитывал, но Мишка неожиданно переключился на драки, что были между ними раньше. Говорил, что был не прав и даже готов заплатить, вытащил бумажник.

-- Мне твои деньги не нужны, -- отрезал Красавин. -- Убери! В последний раз спрашиваю -- кто насиловал Алену?

-- Да отстань ты, Петух! Милицию позову.

-- Зови.

-- Позову.

-- Только вначале уши раскрой и меня выслушай. Может, потом по-другому запоешь. Значит, отрицаешь, что Алену насиловали твои дружки, а ты это организовал? Но ведь я у твоего дома всю вашу трепотню позавчера слышал. Кто платил, кто бил ее, кто насиловал, когда Алена была "в отрубе", как выразился твой подельник. И наша встреча сегодня тоже не случайна: я ведь слышал, что собираешься в город. А теперь пораскинь мозгами, если они у тебя есть: твои шестерки как пить дать расколятся и начнут валить все друг на друга. Но тебе достанется больше всех как организатору группового насилия. По статье -- срок немалый. А насильников, к твоему сведению, на зоне не жалуют. Их опускают сразу, так что готовь задницу. А теперь вызывай милицию или поедем в отдел вместе.

Красавин говорил, а Мишка все больше бледнел и мрачнел -- и куда подевались высокомерие и наглость. У Петра вновь появилась мысль рубануть его битой по голове, и делу конец: сколько горя эта мразь может людям еще принести! И все же хотелось дать ему шанс, увидеть, заговорит ли в нем совесть. После долгого молчания Козлобаев, наконец, глухим голосом выдавил:

-- Виноват я. Все что хочешь сделаю. Заплачу, подруге твоей тоже...

-- Твоих денег, я уже сказал, мне не надо. Алене можешь и не предлагать, она их не возьмет. Ну а если раскаиваешься -- пиши заявление. Бери бумагу и ручку. Пиши.

-- Все напишу! -- Как-то слишком быстро согласился Козлобаев. Схватил бумагу и ручку.

Красавин стал диктовать:

-- Начальнику Полянского отдела внутренних дел полковнику милиции Дорохову Олегу Николаевичу от Козлобаева Михаила... -- Потом продиктовал текст явки с повинной. О том, как это делается, слышал в армии и запомнил.

Прочитав Мишкины каракули, сказал:

-- Хоть и безграмотно, но суть ясна. Бумагу передашь в милицию и расскажешь про свои грязные делишки. Учти -- проверю. Сделаешь так -- никакой мести не будет. Попытаешься схитрить -- жди расплаты. Такой расклад тебя устраивает или нет?

Мишка развел руками, потом тихо пробормотал:

-- Устраивает...

-- Тогда на время расстанемся. -- Красавин выпрыгнул из "Форда". Вышел и Козлобаев и пошел вслед за ним.

Петр знал, что в боковом кармане Мишкиной куртки лежит выкидной нож.

Воспользуется им или нет? Делал вид, что абсолютно спокоен, хотя был напряжен как струна. Мишка сзади что-то мямлил... Вот и крайние ряды захоронений, много свежих могил. Кругом необычная, кладбищенская, тишина и покой. Впереди видна окружная дорога, там туда-сюда снуют машины.

"Все. Сейчас или достанет нож, или совесть и впрямь заговорила..." -- Только успел подумать, как тишину нарушил знакомый щелчок.

Отпрыгнув в сторону, Красавин тут же развернулся, выставив биту перед собой. Мишка держал в руке нож, взгляд злой и хищный. Губы шипят: "Ненавижу... Ненавижу..."