Убийца среди нас (СИ)

-- Вам и это известно?! -- удивился он и начал рассказывать.

Когда ехал в Сибирск, то в вагоне познакомился с молодым, но основательно опустившимся мужчиной. Тот много пил и все время плакался на свою судьбу. История жизни бывшего предпринимателя оказалась банальной и одновременно печальной. Решив сделать бизнес, он все свои средства вложил в покупку пшеницы. Затем на выгодных условиях, но без предоплаты, продал пшеницу кавказцам. Торговал раньше с ними на рынке и вроде бы неплохо их знал. Но вскоре кавказцы заявили, что их с пшеницей "кинули". От долга не отказались, но и не отдавали, обещая вот-вот вернуть. Не раз ездил к ним, просил, умолял -- бесполезно. Этот мужчина ехал к матери и утром сошел с поезда, забыв паспорт с билетом и листком бумаги, на котором был записан адрес тех кавказцев. Паспорт владельцу Красавин возвращать не стал, а в голове появились некоторые мысли...

-- И какие, если не секрет? -- спросил я.

-- Ну-у, разные. Хотел помочь мужику, хотя сам толком не знал, как это сделать...

По словам Красавина, переоформление машины прошло без проблем -- помог авторитет семьи генерала Дворкина, и майор милиции ради героя Чечни постарался. Вот тогда-то у Красавина и появилась до конца еще не осознанная мысль: а почему бы не оформить машину еще и на паспорт Гвоздева (буквы он исправил). Машина будет и его, и не его. Приехал вновь к майору, пожаловался на неожиданно возникшие семейные проблемы -- мать заболела; посетовал, что покупатель куда-то отошел, и сработало: машину продал сам себе на паспорт Гвоздева. Майор на подтирку в паспорте внимания не обратил. Теперь надо было соображать, что дальше делать.

Мы не стали уточнять, что же начал Красавин делать? Зачем? Пусть сам расскажет. Магнитофон же записывал его откровения.

Жизнь на даче друга Красавину понравилась. Изредка его навещали родители жены Василия, привозили продукты, приглашали в гости. Стал понемногу отходить, забываться. Меньше болела голова, даже подумывал насчет какого-то своего бизнеса. Но нужны были деньги. Возвращаться в Каменогорск не хотелось, и он занялся извозом. В выходные дни не раз заезжал на авторынок. Вспоминал, как самого "кинули" при продаже машины. Ведь с этого и начались все беды. Нет, сейчас бы его вокруг пальца не обвели.

Приглядывался, расспрашивал о порядках, соображал. Узнал, что купля-продажа машин и тут без кавказцев не обходится. Назывались имена, которые могли в этом посодействовать, естественно, за услуги надо было платить. Были случаи, когда и продавцов машин и покупателей "кидали". Но об этом старались громко не говорить. Тут уж каждый сам гляди в оба и не ротозейничай.

И вдруг в голову пришла дерзкая мысль: а что если попробовать торгануть машиной? Подумал и загорелся. Нет, продавать ее он не хотел, это была с его стороны игра -- он искал "кидал", чтобы потом с ними разобраться. С собой возил в сумке нож и топор. Первый день был безрезультатным, второй и третий -- тоже. Покупатели находились, но это были "не те" покупатели. Красавин стал подумывать, что "тех" вообще в Сибирске нет. Однако наступил день, когда он дождался. Как же все это было знакомо, по сути, повторилась старая история...

Обхватив пятерней лоб, Красавин надолго замолчал. Голова, голова, что же ты так болишь!...

Да-да, подошли два кавказца в своих "аэродромных" фуражках. Роль покупателей они играли великолепно: машину облазили со всех сторон, подхваливали, деньги попросили пересчитать и даже предложили подвезти Красавина до дома: чего не сделаешь ради хорошего человека! Посадили впереди машины, один из кавказцев сел сзади. "Этот будет бить или душить", -- подумал Красавин.

-- И не побоялся, что грохнут? -- удивился я.

-- А как, если я сел к ним вполоборота, они у меня перед глазами. Сумка расстегнута, лежит на коленях, а в ней сами знаете что.

-- Но ведь могли машину остановить, -- хмыкнул Епифанцев.

-- Они так и сделали, когда поняли, что по-другому не получится...

Иному вспоминать прошлое, что соль сыпать на рану. Смотря какое и у кого было это прошлое. Да, бывает, что лучше и не вспоминать, не бередить душу. У Красавина, в его долгом, не всегда последовательном рассказе, наступил именно тот момент, когда "лучше не вспоминать". Зачем пропускать через себя то, что, наоборот, хочется замуровать глубоко в тайниках души и никому никогда ни единого слова. Пусть останется там навсегда и вместе с ним умрет...