Убийца среди нас (СИ)

Да, но он же обещал майору-земляку открыть тайну? Эх, почему бы и не выплеснуть наружу всю душевную жуть, от которой просто наизнанку выворачивает! Ведь не был же таким -- жизнь подвела к этой черте, заставив заняться подлым, гадким, нечеловеческим ремеслом. Но давал этим тварям шанс остаться в живых, а они этим шансом не воспользовались. Сколько еще они натворили бы бед, сколько человеческих судеб искалечили, испоганили?! В душе Красавина боролись два противоположных чувства: зла и добра, жестокости и человечности... Так рассказать или раз и навсегда отрезать, забыть? Зачем в душе ковыряться, и без этого голова трещит и сердце разрывается! Другой же голос подсказывал: расскажи, легче будет.

-- ...Поверьте, -- вздохнул Красавин -- я не хотел их смерти. Это не оправдание, но честно -- не хотел. Не хотел и свою силу показывать, наоборот, притворился ягненком. Пусть посоображают, думал. Дал шанс выжить. Не воспользовались.

Я вышел из машины с сумкой. В ней были деньги, топорик и большой кухонный нож. Отошли в сторону посадки, они потребовали. Один, что в машине сидел сзади меня, достал нож и велел вернуть их деньги. Не знаю, почему он начал с денег, ведь могли сразу прикончить. Я отдал пакет с деньгами, а руку опустил в сумку. Если что -- в руке топор. Тот, что был с ножом, сказал: "Все, малый, ты не обижайся на нас", -- и взмахнул ножом. Я отскочил в сторону, стал просить пощады...

"Нет, малый, тебя оставлять нельзя". -- Оба бросились на меня, и вот тут-то я выхватил топорик. Они этого не ожидали. А дальше... Дальше было приблизительно так, как чеченский боевик убивал нашего пленного. У меня та картина всегда в глазах стоит... В общем я уже ничего не мог с собой поделать, и никакой жалости к ним не было. Жалость пришла после, когда, отъехав, закопал головы. Не оправдываюсь, да и к чему? Меня вдруг начал бить озноб, я плакал, метался, рвал на себе волосы, одежду. Мне было страшно! Истерика прошла не сразу. Я не смог вести машину, и пришлось загнать ее в посадку и там переночевать. Да, забыл: деньги, документы и всякую мелочевку из карманов убитых я забрал. Не хотел, чтобы их опознали.

Исполняющий обязанности начальника СИЗО шепнул Епифанцеву, что подследственному пора обедать, да и самим надо подкрепиться. Красавина увели, а мы пообедали в кафе, неподалеку от СИЗО. Обменивались мнениями и первое, о чем еще раз договорились, -- не мешать Красавину высказаться. Пусть говорит, пока не выговорится, ведь не известно, как завтра себя поведет. После обеда Красавин держался увереннее и спокойнее. Рассказ продолжил сразу, как только привели. Начал с переживаний: страдал из-за содеянного или нет.

-- Нет, -- вздохнул, -- нисколько. Была просто истерика, не более того. Они меня достали...

-- А что потом? -- спросил я.

-- У меня появились деньги. Извозом больше не занимался. Решил открыть свою автомастерскую, опыт-то у меня был. Посмотрел по объявлениям, проехал по нескольким адресам и выбор остановил на Стеклове: дважды судим, наркоман. Стеклов продавал гараж. Договорились, что продавать не станет, а займется ремонтом машин, в них он соображал. Сам я жить стал в Сибирске, снял однокомнатную квартиру, машину держал в гараже Стеклова. Для чего связался со Стекловым? Сам не знаю, просто решил и все. Стеклова предупредил, что если станет колоться, прибью. Вроде держался...

Мы часами молча слушали Красавина, делая в блокнотах пометки. Со стороны это, наверно, выглядело довольно скучно. Один рассказывал, как охотился на "кидал", а потом, дав им шанс, которым они не сумели воспользоваться, убивал, другие его слушали. Ну что в этом любопытного? Скорее -- дико и мрачно. Однако лично мне слушать откровения Красавина было как профессионалу-оперативнику весьма интересно. Места, где совершались групповые убийства (кроме Алма-Аты), я проехал, изучил материалы уголовных дел, сам много над этим думал, анализировал, размышлял. Слушая, к примеру, как Красавин готовился к очередному убийству, я уже многое предугадывал и в основном не ошибался. Зная, что преступления совершались в пригороде, я уже понимал, что он сам провоцировал выезд кавказцев за город. Причины находил разные; для "кидал" это и был шанс на жизнь. Да, он и сам здорово рисковал, в дороге всякое могло случиться, но шел на это, как мы поняли, осознанно.

Листая паспорт Гвоздева, Красавин наткнулся на клочок бумаги с адресом двух кавказцев. Вспомнил рассказ о том, как кавказцы его кинули на перепродаже пшеницы. Подумал, а почему бы к ним и не проехать? Далековато, правда, но зато поутихнут страсти по поводу найденных в лесополосе двух обез­главленных им трупов. Милиция проявляет активность, обращается за помощью к общественности... Красавин никогда заранее не планировал, как осуществить задуманное. Обычно все вершилось по ходу дела.