Убийца Сталина

Как и предполагалось, никаких результатов поиск информации о приобретении билетов на железнодорожных вокзалах семьей тронувшегося умом командарма, мнимого убийцы Сталина, не дал. Консьерж дома, где проживал Константинов, сообщил, что семейство, то есть жена и дети Константинова, действительно 16-го июня убыли из дома, сказав, что направляются в Крым на отдых, а командарм последует за ними. Обыск на даче результатов также не принес.

– Как сквозь землю провалились! – С досадой думал Кузьмин, устало возвращаясь в здание на Лубянке. – И эти остолопы из наружного наблюдения всю работу завалили – сказали, что объект сопроводил семью до «Кропоткинской» и вернулся домой. На вопрос, почему не проследили за семьей, пожали плечами, сказав, что указание было наблюдать только за объектом, то есть Константиновым. Ежов будет в бешенстве!

Но ничего, найти их – лишь дело времени. Как верблюду пройти сквозь игольное ушко, так и советской семье, а тем более семье командарма, – оказаться за границей. – Улыбаясь своим мыслям, подумал лейтенант. – А внутри страны их найти – дело плевое.

Проходя через пропускной пункт, он поймал на себе любопытный взгляд сержанта, проверявшего документы.

Когда он прошел первый пролет лестницы и начал подниматься по второму, он услышал, как сержант поднял трубку телефона, имевшегося на посту, а затем, набрав номер и, по-видимому, дождавшись ответа, пробурчал еле различимые слова, не более двух предложений, после чего положил тихо звякнувшую трубку на рычаг.

Он по профессиональной привычке отметил про себя этот факт, но не придал ему какого-либо существенного значения.

Открыв свой кабинет на третьем этаже, Кузьмин потянулся к выключателю, но был оглушен увесистым ударом по затылку.

Очнувшись, он обнаружил себя лежащим на полу. Кобуры и ремня не было, он ощутил это по неестественной легкости и свободе в области талии. Не было также и знаков различия на гимнастерке – их вырвали с мясом, и лохмотья на воротнике неприятно щекотали его подбородок.

Над ним возвышались два молодцеватых крепких сержанта, фамилий которых он не помнил, – они лишь недавно поступили на службу в его ведомство. Чуть поодаль, вытянутые в струнку стояли начальник его отдела Петин и начальник 2-го Управления Федоров.

Подняв голову и сконцентрировав взгляд на голове, едва высовывавшейся из-за стола, он понял, что на его месте сидит Ежов. Судя по осоловелому взгляду, нарком был подшофе.

– Ну что, лейтенант, нашел семейство Константиновых?

– Никак нет, товарищ нарком, но это, я полагаю, дело времени. – Сплевывая кровь, сказал Кузьмин.

– А-ай, плевать! – Пытаясь сосредоточиться на лице лейтенанта, сказал Ежов. – Все равно уже. Для тебя-то уж точно.

Нарком встряхнул головой, покачиваясь на стуле, и продолжил:

– Рассказать тебе, что мне товарищ Сталин сказал, когда я по телефону ему докладывался? – И, не дожидаясь реакции от Кузьмина, сам ответил на свой вопрос. – Он мне сказал о необходимости искоренения вредительского элемента в рядах Наркомата Внутренних Дел!

Ежов окинул мутным взглядом захудалую обстановку кабинета, принадлежавшего до недавнего времени Кузьмину, и вновь спросил:

– А знаешь, кто у нас вредительский элемент, подлежащий искоренению? – Ты, Кузьмин, да Мотыгин – вы объединились в группу, пытаясь выгородить своего соучастника – командарма Константинова, чтобы попытаться помочь ему избежать заслуженного возмездия. Когда ваш заговор был провален, скажем так, по причинам, от вас независящим, ты, Кузьмин, решил избавиться от Константинова, чтобы он весь ваш заговор, всех вас не сдал.

Однако же, как я говорил, товарищ Сталин знает гораздо больше, чем вы, идиоты, думаете – видит всех вас насквозь! Он сразу же мне обрисовал по телефону, как дело обстояло в действительности. Да я и сам уже обо всем догадывался.

Нарком пьяно ухмыльнулся, встал и, пошатываясь, вышел из-за стола.

– А еще товарищ Сталин мне следующее сказал. – Ежов вдохнул воздух поглубже, выдерживая паузу. – «К вашему сведению, Николай Иванович, незаменимых людей у нас нет».

И вот подумал я, что ты нуждаешься в замене. – Нарком на несколько секунд склонил голову, обдумывая что-то, затем крикнул: «Поляков!».

Один из сержантов, стоявших над растянутым на полу Кузьминым, сделал шаг вперед. – Я!

– Твой кабинет, можешь переезжать из подвала сюда. – Сказал Ежов.

– Есть! – Гаркнул сержант, явно предвкушая гарантированное повышение. Ему и в голову прийти в этот момент не могло, что через год, когда он, показав себя умелым лизоблюдом, дослужится уже до начальника отдела, его тоже уничтожат как ставленника "гнусного заговорщика Ежова".

Нарком лениво поднял правую руку и попытался сконцентрироваться пьяными глазами на циферблате наручных часов.

– До завтрашнего телефонного доклада товарищу Сталину десять часов и… тридцать семь минут. Значит, жить тебе, Кузьмин, осталось… десять тридцать семь минус пятнадцать… десять часов двадцать две минуты.