Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает

Проходили годы, но позабыть я об этом не мог. Мы, солдаты некогда противоборствующих армий, далеки от ненависти друг к другу и спустя десятилетия после войны стали друзьями. И они, и мы сражались за свою родину, не щадя себя. Случайность на войне нередко спасает солдату жизнь, она же и подружила нас и потом, когда мы впервые после войны встретились.

Еще в первые послевоенные годы я рассказывал автору многих книг писателю Паулю Кареллу о том, как и почему я был награжден Рыцарским крестом. Он специально разыскал меня и упомянул обо мне в своей книге «Лисы пустыни», весьма популярной в те годы. И в начале февраля 1963 года я совершенно неожиданно получил письмо из Англии. Человек по имени Джордж Генри Во сумел разыскать меня. Он представился как один из бывших старших офицеров 40-го Королевского танкового полка, участвовавшего в наступлении у кряжа Рувейзат. И он, и его боевые товарищи, также участники сражения 22 июля 1942 года, прочли книгу Пауля Карелла «Лисы пустыни». И это письмо, как уточнил Джордж Генри Во, одновременно является и приглашением мне как единственному из немцев принять участие в торжественном «ужине примирения» 40-го и 46-го Королевских танковых полков в Ливерпуле. Это как раз и были оба полка, столь стремительно разгромленные у Рувейзата, и я тоже имел некоторое отношение к этому разгрому.

Я тут же сел и написал ответ на это письмо, так и возникла переписка. Англичане вновь подтвердили приглашение, назначенное на 19 апреля 1963 года. После раздумий я все же решил принять его и не без некоторого чувства озабоченности отправился в путь. Я немного знал английский, но хватит ли этих познаний, когда я окажусь в кругу англичан? В самолете я выпил порцию виски и бутылку пива. В ливерпульском аэропорту меня встретили трое джентльменов — Генри Во, Джим Финниган, а вот как звали третьего, увы, припомнить не могу. После формального представления последовало приглашение спрыснуть первую встречу («Come on, we will have a drink»). Естественно, одной порцией виски дело не ограничилось, и, надо сказать, с этого момента никаких языковых сложностей у меня уже не возникало.

Потом был обед, а после обеда посещение редакции газеты и типографии, затем меня пригласили на кофе к Джерри Пиннигтону, майору английской армии, потерявшему в войне с Германией троих братьев. Там со мной обходились, как с ребенком, как в свое время мои родители во время моих приездов домой. Вечером меня представили еще нескольким англичанам, и мы долго беседовали, на сей раз с переводчицей, секретаршей Генри Во, уроженкой Восточной Пруссии. Много говорили о войне, о послевоенных событиях, беседа затянулась далеко за полночь.

На следующий день после чисто английского завтрака снова редакция английской газеты, после чего пауза для отдыха с тем, чтобы вечером быть в форме.

Ужин состоялся в ресторане одного из клубов. Были приглашены 40 человек офицеров обоих упомянутых полков, часть из которых принимали участие в африканской кампании. Среди приглашенных были также генерал-майор Генри Фут и генерал Ричарде, командующий Территориальной армией, и Джим Финниган. Генри Фут был кавалером высшего ордена за храбрость, Креста Виктории, которого удостоился тоже в ходе сражений на севере Африки.

^{Регнна и Гюнтер.}

^{Торжественный ужин примирения 19 апреля 1963 года. Справа от Хальма британские генералы Фут и Ричарде, позади офицеры Генри Во, Джим Финниген, Джерри Пиннингтон.}

^{В два часа ночи Хальм в баре был объявлен английскими офицерами «противотанковым спецом».} 

В рамках приветственного слова был предложен тост за королеву Великобритании Елизавету. Все поднялись, затем прозвучал тост в честь Федерального президента Германии, потом выпили за британских танкистов и под финал — за 21-ю танковую дивизию. Когда я встал и провозгласил тост за моих боевых товарищей и за наших бывших противников-британцев, последние льдинки растаяли. Скованность исчезла, уступив место дружелюбию и веселью. Все вокруг говорили исключительно по-английски, хотя не сомневаюсь, что многие из присутствовавших недурно могли изъясняться и на немецком.

Где-то около двух мы, сидя за стойкой бара, хором затянули «Лили Марлен». В общем, все готовы были чуть ли не целоваться со мной от избытка чувств. И шутливо объявили меня «главспецом по противотанковой части». Чуть не забыл упомянуть — на ужин я явился при Рыцарском кресте и не снимал его все это время.