Убийца в фамильном гнезде

В ту ночь меня подхватила попутка – какой-то дядька возвращался из командировки. Он только открыл передо мной дверь и стал ругаться – как можно молоденькой девушке, в такую погоду, одной бродить по дорогам? У него тоже есть дочь, и она… Всю дорогу до Гродина я слушала истории про его непутевую дочь.

У меня был ключ от Костиной квартиры, и я осталась там до утра. Читала письма сестры, пила горячий чай, плакала и мечтала снова уехать в Париж. На горе, мне попался тот отрывок из ее письма, где она вспоминала, как мы с ней мечтали о будущих своих возлюбленных. Ужас заключался в том, что каждая из нас нашла свою мечту, а в итоге Вета мертва, а я брожу по земле, как живой мертвец.

Утром, после ночи, в которую, по обыкновению, снилась только темнота, приехал Валерий Викторович. У него всегда получалось уговаривать меня и отвозить в сложные моменты к деду. Получилось и на этот раз.

Тренер, как всегда похожий на напыщенного сноба, произносил слова, совсем не ожидаемые от него:

– Неточка, тебе лучше вернуться. Ты теперь любимая папина игрушка, так что даже не стоит сопротивляться. До тебя были и другие – я, Илья, Костя. Дед не отпустит тебя, пока не наиграется.

И это меня убедило.

3

Надо было заниматься делами.

Я собиралась съездить в яблоневый сад, посмотреть, как идет опрыскивание деревьев. В прошлом году весь урожай яблок, который еще до созревания я продала на комбинат, выпускавший соки, сожрала какая-то тля. А я взяла аванс за яблоки и потратила его на новое оборудование для пекарни в Белых Камнях. За неделю до срока поставки яблок на комбинат мы с Геннадием Васильевичем поняли, что попали: все плоды оказались червивыми да к тому же были покрыты какой-то черной гадостью. Пришлось купить нужное количество яблок в соседнем колхозе, причем по приличной цене, которую остаток от аванса и наполовину не перекрыл. Словом, с этими яблоками у нас вышли одни убытки.

Осенью я предложила весь сад срубить, деревья сжечь, а на месте сада посадить кукурузу. Но наш Геннадий Васильевич придумал, как бороться с нечистью, то есть с тлей. Он нашел чудо-химикаты, абсолютно экологически чистые (если вы можете в это поверить), разработал великий план битвы за урожай, а сам укатил за границу. Контролировать ход тотального уничтожения личинок агроном поручил мне.

Я пошла в свою спальню, влезла в джинсы и водолазку, свистнула собаке и пошла в конюшню за Вишней.

…Дед мне как-то сказал, что я пытаюсь быть похожей на Илью, что я переняла его манеру одеваться, ходить по поместью в сопровождении афгана, много ездить верхом, разводить по ночам костры. Так ведь я не видела другого образца для подражания – я заняла место Ильи, работала, как и он, за стол и кров. На кого еще мне быть похожей?

Теперь у меня был мой собственный афган, который заменил ушедшего с Ильей Альхана. Акбей был почти таким же крупным, но в отличие от голубого домино Альхаши он был палевый, с черной маской на морде и коричневым тугим колечком на хвосте. Акбей бегал еще резвее Альхана, но был более равнодушен к кошкам, поэтому несколько зверей этой породы у нас в «Теремке» все-таки прижились.

В целом моя борзая переняла все привычки борзой Ильи, только из-за моего мягкого характера он вырос еще хамовитее Альхана, причем раз в десять.

Например, Бей спал только у меня на кровати. И ничего сделать с этим я не могла. Приходилось купать его чуть ли не ежемесячно и каждый вечер мыть лапы. Воровал он так же профессионально, как и Альхан, да и техникой зомбификации владел виртуозно. С ним рядом просто невозможно было есть – куски с вилки исчезали по дороге от тарелки ко рту.

Для профилактики вороватости и хамовитости на время семейных обедов я стала запирать Бея в своей комнате. Бей жутко обижался, выл, царапал когтями дверь и драл в клочья мои домашние тапочки. Когда я открывала дверь, он, не разбирая дороги, мчался на кухню, чтобы своим жадным носом вынюхать всю посуду, а своим алчным языком вылизать все тарелки. Тут в битву за порядок вступала конница, то есть Зоя Павловна.

Глядя на Бея, я часто припоминала разговор с заводчицей афганских борзых, у которой я его покупала. В момент той памятной беседы я была занята выбором щенка.

Маленькие афганчики на удивление страшненькие, настоящие гадкие утята. Из-за того, что у малышей гладкая щенячья шерстка и мордахи в форме лаптя, они выглядят как помойные дворняжки. Мой щенок, будущий пес волшебной красоты, казался самым несуразным из всего помета, наверное, потому, что уродился крупнее других и его лапы были особенно мощными по сравнению с тощим тельцем.

– По собаке всегда можно судить о характере хозяина, – делилась опытом заводчица, почесывая брюшко сестры Акбея. – Тяжелых бойцовских собак все-таки заводят люди с комплексами, трусы и те, кто хочет подавить и подмять всех и каждого. Болонок берут в дом общительные и добродушные люди, пуделей выбирают те, кто любит воспитывать, поучать. Охотничьи собаки чаще всего живут у романтиков.

– А кто покупает афганских борзых?