Убийца в толпе. Шиллинг на свечи. Дело о похищении Бетти Кейн

– Ладно, извиняюсь. Но вы же сами просили, чтобы я своими словами рассказывала. Ну, короче говоря, эта маленькая… эта девчонка сильно подействовала мне на нервы. Я просто себя не помнила. Сдернула ее с кровати и как следует хватила по физиономии. Она так удивилась, что я чуть со смеху не померла. Видно, ее никогда еще не били. Сказала: «Ах, вы меня ударили!» Умереть, ей-богу! А я ей: «С этой минуты, моя куколка, жди, что еще многим захочется тебя отлупить!» Ну и дала ей еще разок. Началась у нас драка. Сознаться откровенно, так преимущество было на моей стороне: и выше я ее, и полнее, и уж больно была зла! Сорвала я с нее это дурацкое кружевное одеяние и колотила ее, пока она не споткнулась о ночную туфлю, рядом валявшуюся, и не растянулась на полу. Я думала, она вот-вот встанет, а она все лежит, ну я и подумала, что она в обмороке. Пошла в ванную, намочила полотенце холодной водой и пошлепала им ее по лицу. Потом на кухню пошла кофе сварить. Тут я уж поостыла и подумала: надо бы и девчонке кофе дать. Сварила, оставила его настаиваться, а сама иду в спальню и гляжу – девчонка пропала. Видно, обморок ее был притворством! У нее было время одеться, и я подумала, что она оделась и смылась…

– А вы что стали делать?

– Подождала с часок, думала, что Барни, муж мой, вот-вот приедет… Тут я увидела, что девчонкины вещи валяются кругом. Я их сложила в чемодан и поставила его под лестницу, которая на чердак ведет. Проветрила, прибрала. Потом отправилась домой, и выяснилось, что мы с Барни разминулись, он в тот вечер туда явился. А через пару дней я ему все рассказала…

– Какова же была его реакция?

– Он сказал: жаль, что ее мамаша не отлупила ее еще лет десять назад.

– Он о ней не беспокоился?

– Нет. Я поначалу немного беспокоилась, пока он не сказал мне, что она живет в Эйлсбери. Это недалеко, ее кто-нибудь мог подвезти.

– Значит, он полагал, что она отправилась домой?

– Да. Я сказала, что надо бы все же это проверить, как-никак она еще ребенок. А он мне: «Фрэнки, детка моя, это такой „ребенок“, который из всего выкрутится! Инстинкт самосохранения у нее развит посильнее, чем у хамелеона!»

– И вы выбросили эту историю из головы?

– Да.

– Но вы должны были о ней вспомнить, когда читали в газете о деле Бетти Кейн?

– Нет! Я, во-первых, не знала ее имени. Барни называл ее Лиз. А во-вторых, я просто подумать не могла, что пятнадцатилетняя девочка, которую похитили, и создание в кружевах, валявшееся на моей постели, – одно и то же лицо.

– Если б вы это знали, сообщили бы об этом полиции?

– Обязательно!

– Вас бы не удержало соображение о том, что избили ее вы?

– Ничуть! Была бы возможность, я бы еще раз ее избила!

– Скажите, вы не намерены разводиться с вашим мужем?

– Нет, конечно! Мне с ним не скучно, и он хороший добытчик! Чего еще можно требовать от мужа?

– Вот уж этого я не знаю, – пробормотал Кевин. Затем нормальным своим голосом спросил, утверждает ли она, что девушка, дававшая здесь показания, и та, о которой шла речь, – одно и то же лицо? Потом поблагодарил ее и сел.

Майлс Эллисон отказался от перекрестного допроса. Кевин хотел было вызвать следующего свидетеля, но его опередил староста присяжных. Он сказал судье, что, по мнению присяжных, свидетелей было достаточно.

– Кого вы хотели вызвать, мистер Макдэрмот? – спросил судья.

– Владельца копенгагенского отеля, ваша честь.

Судья вопросительно повернулся к старосте. Присяжные посовещались, затем староста сказал:

– Нет, ваша честь, мы не считаем это нужным и оставляем на усмотрение вашей милости.

– Если вы считаете, что можете прийти к правильному выводу на основании уже услышанного здесь, пусть так и будет. Желаете ли вы прослушать выступление защитника?

– Нет, ваша честь, благодарю вас. Мы уже вынесли вердикт.

– В этом случае, полагаю, и мне нет смысла подводить итоги. Это было бы излишним. Желаете вы удалиться?

– Нет, ваша честь. Мы вынесли решение единогласно.

Глава двадцать третья

– Лучше подождем, пока толпа поредеет, – сказал Роберт. – И тогда нас выпустят через черный ход.

Его удивляло, что у Марион такой серьезный, такой нерадостный вид. Будто она еще не отошла… Неужели напряжение было столь велико?

– Эта женщина, – произнесла Марион, как бы почувствовав мысли Роберта, – эта несчастная женщина! Нет, ни о чем другом я и думать не могу!

– О ком вы? – не сразу сообразил Роберт.

– О матери этой девочки! Можно ли вообразить что-нибудь более страшное? Конечно, потерять крышу над головой тоже достаточно скверно… Ах да, Роберт, дорогой, мы уже все знаем!

Она протянула ему номер «Ларборо таймс». На первой полосе – крупный заголовок: «Дом Фрэнчайз, ставший знаменитым из-за дела о похищении, вчера ночью сгорел дотла».