Убийца Войн

Сири так и не поняла, какая участь грозит Сьюзброну, зато хоть убедилась, что жрецами можно манипулировать. Это кое-что значило, хотя и заводило ее на опасную стезю. Сири вернулась к трапезе, готовая попробовать новый ассортимент морепродуктов. Она приложила все усилия, чтобы познакомиться с Халландреном, но когда речь пошла о жизни Сьюзброна, вознамерилась его вызволить. Она надеялась, что возвышение соотечественниц Синепалого поспособствует бегству. Да, надеялась.

Со вздохом она взяла немного моллюсков с первого блюда и принялась жевать.

41

Вивенна протянула монету.

– Грош? – спросил Кадс. – И все? Всего один грош?

Он был, пожалуй, самым чумазым из всех, кого она видела даже в трущобах. Правда, любил модно одеваться. Таков был его стиль – изношенная и грязная одежда новейшего покроя. Похоже, он находил это забавной пародией на знать.

Он повертел монету в испачканных пальцах.

– Грош, – повторил он.

– Пожалуйста, – прошептала Вивенна.

Они стояли у входа в переулок позади двух ресторанов. Чуть дальше рылись в помоях беспризорники. В свежих отбросах сразу из двух ресторанов! Она проглотила слюну.

– Мне трудно поверить, леди-крошка, что это весь твой сегодняшний заработок.

– Пожалуйста, Кадс, – повторила она. – Ты же знаешь… я плохо прошу.

Начался дождь. Снова.

– Старайся, – сказал он. – Даже дети приносят хоть по два.

Позади него продолжали пировать угодившие ему счастливцы. Пахло волшебно. Или запах долетал из ресторанов?

– Я несколько дней ничего не ела, – прошептала Вивенна, смаргивая капли дождя.

– Ну так потрудись получше завтра, – ответил Кадс, жестом гоня ее прочь.

– А моя монета…

Кадс немедленно махнул бугаям-подручным, когда она потянулась к нему. Вивенна попятилась, спотыкаясь.

– Завтра принесешь два, – распорядился Кадс, удаляясь в переулок. – Мне, знаешь ли, приходится платить рестораторам. Я не могу тебя кормить бесплатно.

Вивенна стояла, не сводя с него глаз. Не потому, что надеялась заставить его передумать. Просто творившееся не укладывалось в голове. Сегодня это было последней возможностью раздобыть еду. За грош нигде не купишь ее больше чем на один зуб, но здесь в последнее время она набивала желудок.

Так было неделей раньше. Сколько времени она уже живет на улице? Вивенна не знала. Она тупо повернулась и запахнула шаль. Наступили сумерки. Надо идти и клянчить дальше.

А она не могла – после того, как лишилась этого гроша и пребывала в шоке, словно похитили ее самую ценную вещь.

Нет. Нет! Главная ценность на месте! Она плотнее закуталась в шаль.

И что в ней такого важного? Вивенне было трудно припомнить.

Она поплелась восвояси, держа курс на Высоты. Свою родину. Конечно, она сознавала, что не должна ощущать себя совершенно не тем, кто она есть. Разве она не принцесса? Но за последние дни ей стало настолько плохо, что даже голод уже не чувствовался. Все пошло скверно. Невыносимо, крайне скверно.

Вивенна вошла в трущобы и побрела дальше, согбенная, стараясь не поднимать головы – вдруг кого-нибудь оскорбит ее вид. Однако, минуя отходившую вправо улицу, замедлила шаг. Там ждали шлюхи, укрывшиеся от мороси под навесом.

Вивенна уставилась на них, стоя в своем откровенном одеянии. Она углубилась в трущобы всего на две улицы, и это место было не слишком опасным для чужаков извне. Никто не стал бы грабить мужчину, идущего к шлюхам. Паханам не нравилось, когда пугали их клиентов. Для дела вредно, сказал бы Дент.

Вивенна простояла долго. Шлюхи выглядели сытыми. Чистыми. Некоторые смеялись. Она могла к ним присоединиться. На днях ей так и сказал беспризорник, заметив, что она еще молода. Он хотел отвести ее к местному господину, надеясь срубить деньжат за вербовку готовой на все девицы.

Соблазн был велик. Еда. Тепло. Сухая постель.

Ее передернуло. «Благословенный Остр! О чем я думаю? Что случилось с моим рассудком?» Сосредоточиться было трудно. Она словно непрерывно находилась в состоянии транса.

Вивенна приказала себе двигаться дальше, прочь от женщин. На это она не пойдет. Пока.

До поры.

«О, повелитель цветов, – ужаснулась она. – Мне нужно выбраться из этого города. Пусть я лучше умру от голода по пути в Идрис или достанусь Денту, который будет меня пытать, чем завершу скитания в борделе».

Однако теперь, когда голод не отступал ни на секунду, моральный аспект торговли телом, как и воровства, представился ей намного более призрачным. Она достигла самого дальнего переулка. Из прочих ее уже вытурили. Но этот был хорош. Глухой, но часто полный беспризорников помоложе. В их обществе ей было лучше, хотя она знала, что ночью они обыскивали ее в поисках денег.

«Поверить не могу, как я устала…» – подумала Вивенна. Голова закружилась, она прислонилась к стене. Несколько раз глубоко вздохнула. Такое в последние дни случалось часто.

Она устремилась вперед. Переулок пустовал – все его обитатели где-то шлялись, надеясь выручить вечером пару лишних монет. Она выбрала лучшее место – пригорок, где как-то ухитрился вырасти пучок травы. И даже кочек там было не так уж много, хотя легкий дождь грозил превратить его в грязное месуво. Ей было все равно.