Убийца Войн

За оградой поверх скамей нарисовался Вашер. Вивенна осторожно снялась с места, которое мгновенно кто-то занял, и направилась к нему. Жрецы внизу уже приступили к дебатам. Нанровах, вновь обретший дочь, начал с того, что объявил о смене позиции. Теперь он выступал против войны.

Его поддерживали очень немногие.

Вивенна примкнула к Вашеру за оградой, и тот, не трудясь извиняться, локтями расчистил для нее место. Ночного Хищника он не взял – по ее настоянию оставил меч дома вместе с дуэльным клинком Вивенны. Она не понимала, как он ухитрился пронести клинок в прошлый раз, когда посетил Двор, но привлекать к себе внимание им хотелось меньше всего.

– Ну что? – негромко спросила Вивенна.

Вашер покачал головой:

– Если Дент здесь, я его не нашел.

– Неудивительно, в такой-то толпе, – тихо заметила она. Вокруг толклась тьма людей – только к перилам привалились сотни. – Откуда их столько взялось? На прошлых ассамблеях не было такой давки.

Он пожал плечами:

– Те, кому даровано право единожды посетить двор, могут использовать входные жетоны, когда захотят. Многие приберегают их для генеральной ассамблеи. Так можно сразу взглянуть на всех богов.

Вивенна снова обвела взглядом толпу. Она подозревала, что дело еще и в слухах, которые до нее дошли. Люди предполагали, что именно на этой сессии пантеон возращенных наконец-то объявит войну Идрису.

– Нанровах выступает прилично, – заметила она, хотя плохо слышала речи из-за общего гула.

У возвращенных, очевидно, имелись гонцы, которые передавали стенограммы.

Она подивилась, почему никто не призывает народ к порядку. Но это было не в обычаях Халландрена. Здесь любили хаос. Или, по крайней мере, возможность сидеть и трепаться, пока важные события разворачиваются своим чередом.

– Нанроваха не слушают, – ответил Вашер. – Он дважды менял мнение. Кредит доверия исчерпан.

– Тогда он мог бы и объяснить, почему передумывал.

– Мог бы, но судить сложно. Знай люди о похищении ребенка, кое-кто испугался бы еще больше и возложил вину на идрийских провокаторов, что бы ни говорил Нанровах. Прибавь к этому его упрямую халландренскую гордыню. Жрецы вообще безнадежны. Признаться, что твоего ребенка похитили, а тебя заставили сменить политический курс…

– Я думала, вам нравятся жрецы, – сказала Вивенна.

– Некоторые. Далеко не все. – Сказав это, он посмотрел на пьедестал Бога-короля.

Сьюзброн еще не прибыл, а начали без него.

Не было и Сири. Это сердило Вивенну, так как она собиралась присмотреть за девчонкой, пусть даже издалека.

«Я помогу тебе, Сири. На сей раз по-настоящему. Первым шагом станет предотвращение войны».

Встревоженный Вашер налег на перила, обозревая арену.

– В чем дело? – спросила Вивенна.

Он пожал плечами.

– Да скажите же!

– Я не люблю надолго оставлять в одиночестве Ночного Хищника.

– А что он сделает? Мы заперли его в чулане.

Тот снова навалился на перила.

– Нет, правда, – не успокоилась Вивенна. – Вспомните, что сами согласились, – довольно подозрительно предстать перед публикой с пятифутовым черным мечом. А если этот меч курится черным дымом и говорит в чужих головах, тем хуже.

– Меня не смущают подозрения окружающих.

– Зато смущают меня, – парировала она.

Вашер скроил недовольную мину, и Вивенна настроилась на новое возражение, но он лишь кивнул.

– Ты, конечно, права. Я не умею быть незаметным. И Дент меня постоянно за это высмеивал.

– Вы дружили? – нахмурилась Вивенна.

Вашер не ответил и отвернулся.

«Призраки Калада! – возмутилась она. – Настанет день, когда кто-нибудь в этом цветами проклятом городе расскажет мне правду? Небось я сразу и помру от потрясения».

– Надо выяснить, почему так долго нет Бога-короля, – объявил Вашер, отходя от ограды. – Я вернусь.

Она кивнула, и он исчез. Вивенна посмотрела вниз, жалея о потерянном месте. Там образовалась давка, но она привыкла к оживленным торговым улицам, и люди пугали ее меньше, чем прежде. Да и дох был при ней. Часть она переместила в рубашку, но бо́льшую удержала – чтобы пройти через ворота и не подвергнуться допросу, требовалось как минимум пятое повышение.

Имея дох, она чувствовала жизнь, как обычный человек – воздух: постоянно на месте и холодит кожу. Ее немного отравляла непосредственная близость к такой толпе. Столько жизни, надежд и желаний! Столько дохов. Она закрыла глаза, впитывая окружающий мир и прислушиваясь к голосам жрецов, возвышавшимся над гомоном.

Приближение Вашера она ощутила заранее. Не только потому, что у него было много дохов, – он еще и смотрел на нее, и она слабо улавливала знакомый взгляд. Повернувшись, она выделила его среди публики. Он стоял намного дальше от арены, чем она, облаченный в мрачный, изодранный наряд.

– Поздравляю, – сказал он, когда подошел, и взял ее за руку.

– С чем?

– Ты скоро станешь тетей.

– О чем вы… – Она осеклась. – Сири?!

– Твоя сестра беременна. Жрецы объявят об этом позже, вечером. Бог-король, очевидно, остается во дворце и празднует.