Убийца (Выродок)

Водитель начал понимать, что попал в весьма необычный дом… Для такой ситуации я, наверное, казался ему чересчур спокойным.

— Надо бы сообщить в полицию, — пробормотал он.

Его взгляд блуждал по сторонам. Я цапнул его за пуговицу кителя и резко дернул на себя; пуговица осталась у меня в руке.

— Да что это вы?!

— Заткнись!

Он отшатнулся. Я позвал:

— Анджело!

Анджело вошел и по моему легкому кивку достал револьвер.

— Что все это значит? — не унимался сдатчик королевской колымаги.

— Помолчи!

— Ну, знаете! Да я сейчас…

Анджело дал ему правой в челюсть. Водила пошатнулся и ухватился за край стола. Сказка смотрела во все глаза… Я присел около трупа, разжал его старческую морщинистую руку, вложил в нее оторванную пуговицу и закрыл его пальцы, как крышку коробки.

Видимо, парень в кителе сообразил, что к чему, поскольку начал возмущаться еще громче. Тогда я дал ему ногой под дых, а Анджело добавил рукояткой пистолета по затылку.

Шофер растянулся на персидском ковре. Такие сувениры от Анджело наводили на размышления, и ему предстояло размышлять еще довольно долго…

Посреди всего этого появился Пауло. Он выглядел уже почти спокойным.

— Тачка зарегистрирована в Париже, — объявил он. — В бардачке лежала вот эта карточка.

Он протянул мне картонный прямоугольник, красная надпись на котором гласила, что машину и водителя можно нанять с почасовой оплатой.

Я удовлетворенно кивнул. В сущности, все складывалось не так уж и плохо. У меня уже созрел план, который казался мне вполне подходящим. Я живо вытащил у Каломара бумажник. Там было десять тысяч долларов, четыреста двадцать тысяч французских франков и десять тысяч швейцарских… Еще я снял с него золотые часы с браслетом, булавку для галстука и перстень с крупным бриллиантом.

Я положил все это в выдвижной ящик своего стола и сказал двум своим молодцам:

— А теперь — за работу. Отвезете труп подальше в лес; потом оставите машину у Лионского вокзала, понятно?

— Ладно…

— Анджело, спусти этого дурня в подвал. — Я слегка толкнул ногой руку лежавшего шофера. — Я видел там старую цинковую ванну. Брось его туда и пристрели. По дороге с вокзала купите несколько мешков цемента. Зальете труп в ванне цементом, к завтрашнему дню он застынет. Погрузите ванну в фургон и бросите в Сену или в Марну, мне все равно, лишь бы поглубже…

— Хорошо, патрон!

Мне было приятно услышать от них "патрон" в такую минуту… Это доказывало, что я выглядел в их глазах победителем… Все козыри были у меня на руках, и я разыгрывал их наилучшим образом.

— Но главное — помалкивайте, ясно? Иначе такое начнется…

Впрочем, предостережение было излишним. По их рожам было сразу видно, что они не собираются публиковать свои мемуары в "Пари-Матч"…

III

Два дня было тихо. Но на третий день какой-то сборщик улиток нашел труп Каломара в лесу около Сен-Номла-Бретеш, и в прессе поднялся страшный кипеж.

Газеты без конца талдычили о том, что старикашка был одним из главарей международной мафии, заправлял всем производством китайского и турецкого опиума, в общем — сидел крепко.

Все терялись в догадках… Накануне на бульваре Дидро обнаружили прокатный "роллс", и начала просматриваться связь между убийством Каломара и исчезновением водителя…

На следующий день портрет шофера появился на первой странице газет, и полиция просила отозваться тех, кто видел его в эти последние три дня.

Тогда я сказал себе, что все делается к лучшему, и начал все чаще забывать свой страх в гардеробе. Благодаря своему самообладанию и своей инициативе я надеялся выйти из этой истории чистым, а больше мне ничего и не требовалось…

Однако в конце недели коленки у меня все же подогнулись.

Произошло это очень странным образом. Честно говоря, такого я вовсе не ожидал. Я сидел в ванне и тер себе спину мочалкой из конского волоса, когда в соседней комнате зазвонил телефон. Зазвонил в первый раз: по этой частной линии со мной еще никто никогда не связывался.

Сказка вошла в ванную, неся в руке аппарат и волоча за собой гирлянду провода.

— Тебя спрашивают.

— Кто?

— Какой-то тип. Он не представился.

Я вытер руку о толстое, как ковер, полотенце и взял трубку. На другом конце провода была тишина — такая глубокая, что мне показалось, будто связь уже оборвалась.

На всякий случай я пробормотал "алло!" Тогда из пустоты донесся странный голос: холодный, пустой мужской голос, казавшийся не живым, а искусственным…

— Капут?

— Ну?

— С вами хотят побеседовать.

— Неужели?

— Причем срочно.

— Кто это говорит?

— Мое имя вас вряд ли успокоит.

— Пардон, — сказал я, стараясь звучать уверенно, — но я не привык разговаривать с анонимными абонентами.

— Скажем, я компаньон недавно скончавшегося мсье Каломара.

Удар был меткий. Он пришелся мне прямо под ложечку, и у меня на несколько секунд перехватило дыхание.

— Каломар, Каломар… — пробормотал я. — Это, кажется, тот мафиози, которого угрохал водитель такси?

Реакция была, конечно, прямо противоположна той, на которую я надеялся. "Он" расхохотался. И от его смеха у меня заболело в ухе, словно рядом бабахнули из револьвера.