Убийцы

– Нравится, нравится, – отвечала Аня, – Нечего у ребенка выпытывать…

– Ну и язычок у тебя! – говорили женщины. – Что с тобой будет через десять лет?

– Шестнадцать будет, – говорила Аня.

Софья заранее предупредила дочь и Самеда, что на ноябрьские праздники они все поедут к ее родителям в деревню, и оставят там Аню до нового года.

– Ну, ну… Ясно… Молодым одним хочется остаться, – язвительно реагировала девочка на сообщение.

Самед смеялся.

– Где она такого набралась? – говорил он. – Разговаривает, как взрослая…

– А что мне там делать до нового года? – хныкала Аня, – я же от скуки зачахну.

– Не зачахнешь. Погостишь у бабушки с дедушкой. Они давно тебя не видели, соскучились. Воздухом деревенским подышишь. Тебе на пользу, – сказала Софья.

Было решено, к тому же давно пора была познакомить родителей Софьи с новым зятем, и они собрались и на нерабочие дни ноябрьских праздников поехали в деревню в семидесяти километрах от города, где жили в своем домике родители Софьи.

– Так значит, вы только на новый год за мной приедете? – спросила Аня.

– Да. Перед новым годом, – сказала Софья.

Тогда Аня из цветной фольги вырезала буквы и наклеила их на стену в столовой.

– Это мой вам подарок на новый год, – сообщила она.

Софья поглядела на неровно приклеенные к обоям блестящие буквы:

«С Новым 1987 годом».

– Молодец! – похвалила она дочь. – Спасибо за подарок. Только здесь ты запятую пропустила, – она указала место, – И в конце такого предложения обычно ставят восклицательный знак. И буквы у тебя все неровные, одни – в лес, другие – по дрова…

– Мама! Мне только пять лет, ты не забыла?

– Странно, а недавно говорила, что почти шесть.

Вечером, накануне праздника, они сели в пригородную электричку и поехали в гости к бабушке и дедушке Ани.

Их естественно, встретили с радостью, зацеловали внучку, познакомились с Самедом, усадили тут же за стол, стали угощать… Отец Софьи, крепкий с виду мужчина шестидесяти пяти лет очень огорчился, когда узнал, что Самед не пьет и не сможет составить ему компанию.

– Нет, компанию я вам составлю с удовольствием, просто я предупреждаю – знаю свою норму. И пьяным вы меня не увидите.

– Вот и молодец! – похвалила его мать Софьи, круглолицая улыбчивая женщина лет под шестьдесят.

Но застолье прошло весело, даже замечание матери Софьи, что пора бы узаконить их отношения, не помешало течению маленького праздника.

– Мы и так муж и жена, – сказала Софья. – Не в бумажках дело…

– Узаконим, – сказал Самед. – как Софья скажет…

Самед понравился родителям Софьи, а Аня вопреки ожиданиям, что-то притихла и не лезла в разговоры взрослых.

– Ты не заболела? – поинтересовалась Софья, щупая ей лоб.

Через день, оставив Аню, Самед и Софья уезжали в город. Аня вдруг неожиданно для всех расплакалась, её успокоили, но уезжала Софья с тяжелым сердцем.

– На нее это непохоже, – сказала она Самеду, – она всегда была чужда подобных сантиментов.

В вагоне электропоезда Самед вдруг вспомнил свой ночной сон и решил поделиться им с Софьей.

– Странный такой сон, – проговорил он, – Может, оттого, что на новом месте спал? Беспокойно спал… Видел, будто машину купил, «Жигули» пятерку, о которой давно мечтал, и едем мы за город, прямая асфальтированная дорога, а на обочине – пастух пасет коров, другой поодаль срезает траву, на тележку складывает, я притормозил, чтобы спросить дорогу, и тут вижу: оба пастуха и тот с серпом в руке бегут к машине явно с недобрыми намерениями, ты кричишь мне: «Уезжай! Быстрей! Быстрей!». Я нажимаю на газ, на скорости беру с места, а с обочины дороги, то справа, то слева появляются новые пастухи, как две капли похожие на первых двух, и у каждого то нож, то серп острый, все бегут за машиной, я прибавляю скорость, уже на предельной еду, но, странное дело: они не отстают ни на шаг, и вот-вот догонят нас…

Самед замолчал. Молчала и Софья.

– У меня бабушка покойная умела разгадывать сны, – сказала она после долгого молчания. – Я не очень придаю им значения.

– Я тоже, – сказал он. – Но такие странные сны я редко вижу.

В вагоне электрички было почти пусто, сидела в противоположном ряду пожилая супружеская пара с корзинами в руках, похоже, по грибы ходили в ближний лес, да девушка лет двадцати как-то равнодушно, безучастно просматривала журнал «Огонек».

Самед, приложив ладони к темному стеклу окна, старался разглядеть виды, но ничего интересного не нашел, вокруг была степь с редким домиками.

На очередной остановке с платформы донеслись громкие голоса, хохот, но поезд почти тут же тронулся, и все затихло. Но через несколько минут, переходя из вагона в вагон, ворвалась ватага юнцов в вагон, где сидели Самед с Софьей. Их было человек восемь-девять и было видно, что они выпили, на вид – подростки пятнадцати-семнадцати лет. Самед долго их рассматривал, пока Софья не шепнула ему осторожно:

– Не гляди на них… Ну их…