Убийцы Мидаса

– Звуки музыки сводят беднягу Депюдта с ума, – продолжал между тем Версавел. – Но мы ничем не можем ему помочь. И куда только этот Депюдт не обращался! Он писал гневные письма в газеты, жаловался в бюро по измерению шума, даже ходил к мировому судье. Но все без толку. Хотя, будь моя воля, я закрыл бы этот бар к чертям собачьим. Практически каждый вечер кого-то из посетителей «Осьминога» увозят в больницу. Еда там вечно несвежая. Вот все и травятся. Ладно. Я не хочу об этом даже думать.

Ван-Ин его почти не слушал.

– Ты сказал, Депюдт? Его, случайно, зовут не Филипп? – спросил он наконец.

– Да, этого человека зовут Филипп. Ты разве его знаешь?

– Мы с Филиппом Депюдтом учились в одной школе. Он примерно моего возраста?

– Думаю, да. Если хочешь, я могу дать тебе его адрес.

– Не стоит беспокоиться, Гвидо. Это не так уж важно.

Версавел подошел к подоконнику и налил себе кофе.

– Кстати, Картон у себя? – спросил Ван-Ин и протянул сержанту свою кружку.

Версавелу ничего не оставалось, как налить комиссару кофе и положить две полные ложки сахара. Что касается самого сержанта, то он пил кофе с обезжиренным молоком и никогда не клал в него сахар.

– Ты же знаешь, что Картон всегда с похмелья чувствует себя неважно. Только не говори, что вы с Картоном вчера не притронулись к спиртному на заседании. Я все равно в это не поверю, – со смехом съязвил Версавел.

– Значит, его еще нет?

– Думаю, он не появится здесь до одиннадцати.

– Прекрасно.

Ван-Ин допил кофе и закурил. Кофе и утренняя сигарета всегда придавали комиссару сил. Усталый, невыспавшийся комиссар потихоньку начал оживать.

– Я хочу, чтобы ты кое-что проверил, Гвидо, – сказал Ван-Ин и взглянул на Версавела.

В отличие от большинства полицейских сержант сидел за своим столом безукоризненно прямо.

– Проверь постояльцев отеля, которые останавливались там на прошлой неделе. Я ищу одного голландца, – пояснил Ван-Ин.

Комиссар заглянул в свою записную книжку и еще раз перечитал описание, которое дал ему Марио.

– Этому голландцу должно быть около сорока пяти лет. Он высокий, худой, дорого и модно одет. Возможно, занимается бизнесом. Его зовут Андрианс или Андриансен.

– Хорошо, – просияв, кивнул Версавел. – Это как раз мой тип. Мне такие мужчины нравятся.

– И еще я хотел бы, чтобы ты разыскал одного немца, – пропустив последнее замечание Версавела мимо ушей, продолжил Ван-Ин. – Ему около шестидесяти пяти, он полный и лысый.

– Фу, – поморщился Версавел.

– Даже на солнце есть пятна, – философски заметил Ван-Ин.

Версавел сразу же принялся за поиски. Он был рад, что Ван-Ин опять включился в работу.

– Но мне кажется, что убийство немца никак не связано со взрывом памятника, – осторожно заметил Версавел.

– Ты совершенно прав, Гвидо. Но убийство немца может быть связано кое с чем другим. Я сейчас тебе об этом расскажу.

Версавел взял ручку и приготовился записывать все, что ему скажет Ван-Ин. Он был заинтригован. Как эти два совершенно разных дела могут быть связаны между собой?

– Я хотел бы, чтобы к мэру приставили круглосуточную охрану. Выдели, пожалуйста, для этой цели кого-нибудь потолковее. И пусть они оденутся неприметно, – заключил Ван-Ин. Выражению его лица в эту минуту позавидовал бы сам Тиль Уленшпигель.

Служба государственной безопасности выполняла много разных функций. Но в действительности от этой организации было мало толку. Даже большинство политиков считали, что штат этой службы непомерно раздут. Но сделать с этим ничего не могли и воспринимали эту организацию как неизбежное зло. Основной задачей службы было собирать информацию. И потому в ее архивах скапливалось огромное количество всякого рода документов. В архивы службы попадала информация о любой деятельности, которая грозила подорвать государственные устои. Там хранились досье на горожан, принимавших участие в митингах левых сил. Досье на членов коммунистических партий и брабантских убийц. Самое смешное, что досье на участников митингов и членов коммунистических партий были толще, чем досье на настоящих государственных преступников.

Думая обо всем этом, Ван-Ин набрал номер Бельгийской секретной службы. Трубку долго не брали. Наконец секретарь ответила на звонок. У комиссара создалось впечатление, что она уходила покурить. Когда секретарша поняла, что ей звонит фламандец, тут же перешла на ломаный голландский.

Ван-Ин несказанно удивился, когда секретарь соединила его с кабинетом Бостоена. Бостоен – начальник секретной службы – для простых смертных был недоступен, словно китайский мандарин.

– Добрый день, сэр. Вас беспокоит комиссар Ван-Ин из полиции Брюгге. Я начальник специального бюро расследований. – Ван-Ина затошнило от всей этой напыщенной чепухи, которую он вынужден был произнести. – Я звоню по поводу недавнего взрыва. – Он коротко пересказал последние события в городе. – Преступники не оставили подписи на своем послании, и я не удивлюсь, если…

– Да, нам уже обо всем сообщили, – бесцеремонно прервал его Бостоен.

Ван-Ина настолько поразила бесцеремонность Бостоена, что он потерял дар речи.