Убик

— Фирма «Тэленти Холлиса», — отозвался приятный женский голос. На экране появилось лицо молоденькой девушки, несколько подправленное новейшими косметическими средствами. — А, это вы, мистер Чип, — сказала девушка, узнав его. — Мистер Холлис сообщил нам, что вы должны позвонить. Мы ждали вас весь день.

«Ясновидящие», — подумал Джо.

— Мистер Холлис, — продолжала девушка, — поручил нам соединить вас с ним, он хочет лично заняться вашим делом. Не могли бы вы минуточку подождать, сейчас я соединю вас, и, если Господь позволит, вы услышите голос самого мистера Холлиса.

Лицо исчезло. Перед ним остался серый, скучный экран. Однако через мгновение на нем появилось солидное бледное лицо с глубоко посаженными глазами — таинственный лик без шеи и всего остального. Глаза напоминали драгоценности со скрытым дефектом: они отражали свет, рассеивая его неровными пучками.

— Привет, Чип.

«Значит, вот как он выглядит», — подумал Джо. Он не был похож на свои изображения. Фотографии не передавали неровностей плоскостей и поверхностей. Как если бы вся конструкция ударилась о землю, деформировалась и была воссоздана заново, но так и не приобрела первоначального вида. Вот так он выглядел.

— Объединение получит полный отчет об убийстве, — заявил Джо, — жертвой которого стал Глен Ранкитер. У них полно способных адвокатов, так что остаток жизни вы проведете в заключении. — Он напрасно ждал хоть какой-то реакции со стороны хозяина этого необычного лица. — Мы знаем, это ваши делишки, — добавил он, понимая бессмысленность и бездоказательность своих слов.

— Если вы хотите поговорить со мной о существе дела, с которым решили обратиться, — сказал Холлис голосом, который напомнил Джо шелест трущихся друг о друга змей, — то мистер Ранкитер не будет…

Дрожащей рукой Джо повесил трубку.

Он прошел по тому же самому коридору, по которому только что шел, и вновь оказался в гостиной. Там сидел печальный Эл Хэммонд и крошил на мелкие кусочки нечто, бывшее недавно сигаретой. Какое-то мгновение стояла тишина, потом Эл поднял глаза на Джо.

— Ответ будет отрицательным, — сказал Чип.

— Тут был Фогельсанг и спрашивал о тебе, — сообщил Эл. — Держался он как-то странно, видно было, что-то у них там не то. Ставлю восемь против шести, что он боится сказать правду и начнет ходить вокруг да около, прежде чем сообщит то, что ты уже сказал: нет. И что теперь? — Он ждал ответа.

— Теперь мы прикончим Холлиса.

— Нам его не прикончить.

— Объединение… — начал Джо и замолчал.

В гостиную проскользнул владелец моратория. Было видно, что ему не по себе, однако он изо всех сил пытался произвести впечатление мужественного человека, который встречает свою судьбу спокойно и равнодушно.

— Мы сделали все, что в наших силах. При низких температурах течение токов осуществляется, в принципе, без помех: при минус 150 °C не наблюдается никакого сопротивления. Мы должны были получить сильный и чистый сигнал, но усилитель воспроизвел лишь шум с частотой 60 герц. Однако прошу принять во внимание, что мы никак не могли следить за работой холодильной установки, в которой мистер Ранкитер пребывал до этого. Прошу вас не забывать об этом.

— Мы и не забываем, — сказал Эл и тяжело поднялся. — Вроде бы все? — спросил он у Джо.

— Я поговорю с Эллой, — заявил Чип.

— Сейчас? — спросил Эл. — Лучше подожди, прикинь, что ты ей скажешь. Поговори с ней утром. Езжай домой и поспи немного.

— Ехать домой — это значит ехать к Пат Конли, — сообщил Джо. — А в моем состоянии у меня просто нет сил с ней разговаривать.

— Ну так сними комнату в отеле, тут, в Цюрихе, — посоветовал Эл. — А я вернусь на корабль, расскажу все нашим и подготовлю сообщение для Объединения. Ты можешь письменно уполномочить меня на это. — Он повернулся в сторону фон Фогельсанга: — У вас не найдется бумаги и ручки?

— Знаешь, с кем бы я охотно поговорил? — спросил Джо, когда хозяин моратория удалился в поисках письменных принадлежностей. — С Вендой Райт. Она наверняка знает, что надо делать. Я всегда считаюсь с ее мнением. Мне даже самому интересно — почему? Ведь я ее почти не знаю. — Он заметил, что гостиную наполнила тихая, нежная мелодия. Та же, что и на борту геликоптера. «Dies irae, dies illa, — трогательно выводил хор. — Solvet saeclum in favilla, teste David cum Sibilla»3. «Реквием Верди», — понял он. Наверное, фон Фогельсанг, появляясь на работе, собственноручно включал музыку.

— Когда у тебя будет комната в отеле, — заявил Эл, — мне, скорее всего, удастся уговорить Венду Райт, чтобы она навестила тебя.

— Что было бы неприлично, — заявил Джо.

— Что? — Эл воззрился на него с изумлением. — В такую минуту? Да от всей организации не останется и воспоминания, если ты не соберешь их вместе! Все, что поможет тебе действовать, желательно, даже необходимо. Иди к видеофону, договорись с отелем, потом возвращайся, скажешь мне название отеля и…

— Все наши деньги ничего не стоят, — сказал Джо. — Я не могу воспользоваться видеофоном, разве что отыщу нумизмата, чтобы раздобыть еще одну десятифранковую монету, которая находится сейчас в обращении.