Убили бы вы толстяка? Задача о вагонетке: что такое хорошо и что такое плохо?

У степной полевки есть близкий родственник — серая полевка. Самец серой полевки отличается одной особенностью: он склонен к промискуитету и представляет собой настоящего сексуального бандита. Выяснилось, что когда степная полевка находит партнера, у нее выделяется гормон вазопрессин, а клетки, реагирующие на него, то есть рецепторы, расположены в областях мозга, отвечающих за удовольствие. Партнер степной полевки оказывается источником удовольствия, а потому пара образует крепкую связь. Тогда как у серых полевок рецепторы находятся в другой части мозга, так что спаривание не ведет к стимулированию формирования устойчивой пары. Однако за счет внедрения одного-единственного нового гена, который влияет на рецепторы вазопрессина, ученые смогли превратить самцов серой полевки в верных супругов.

В том, что касается любви и секса, у людей и полевок много общего. В одном исследовании шведских близнецов было обнаружено, что различия в связывании вазопрессина строго коррелировали с семейным положением каждого из братьев, оцениваемым по уровню неверности и разводов. Не так уже сложно представить себе, что однажды мы, возможно, попросим, чтобы наши партнеры проверились на такой гормон, а по прошествии какого-то времени мы могли бы даже использовать генную терапию, чтобы повысить верность половых партнеров друг другу.

Это что касается секса. Можем ли мы изменить установки, относящиеся к другому барьеру в обществе, с которым так сложно что-то сделать, а именно к расе? Пропранолол, упоминавшийся ранее бетаблокатор, оказывает ряд любопытных воздействий, не ограничивающихся влиянием на память. Существует тест, который может пройти каждый, — «Тест на неявную установку» (Implicit Attitude Test), в котором нужно ассоциировать некоторые приятные слова (такие как «мир», «смех», «удовольствие») и некоторые неприятные слова («зло», «провал», «боль») с черными и белыми лицами. Большинство людей хотели бы думать, что они не расисты, а потому результаты могут их расстроить. Тест на неявную установку показывает, что мы в той или иной мере несем в себе расовые предубеждения: обычно мы с большей готовностью ассоциируем неприятные слова с черными лицами, чем с белыми. Черные демонстрируют то же самое предубеждение. Но если перед тестом принять пропранолол, это предубеждение почти полностью исчезнет[188].

Изменение поведения людей в обществе и суждений при помощи химических препаратов — это возможность, которая уже не ограничивается миром научной фантастики. Реакции людей, принявших подобные препараты, на сценарии с вагонетками, стали полезным индикатором того, могут ли и как именно могут такие химические вещества менять наши моральные убеждения. Влияние пропранолола на суждения в сценариях с вагонетками пока еще не определено[189]. Однако экспериментаторам удалось изменить реакции за счет модификации различных гормонов: например, в одном исследовании были изменены уровни серотонина. Выяснилось, что при увеличении его уровня у людей меньше проявлялись утилитаристские склонности, так что они реже готовы столкнуть толстяка.

Однако проблема с вагонеткой — не единственный доступный ученым тест, когда надо определить, как можно модифицировать нашу мораль. В другом используется дележ пригоршни долларов.

Игра «Ультиматум»

Пульмановская забастовка в XIX веке в США является типичным примером забастовок. Она повлекла чрезвычайно большие расходы для Компании Пульмана и стала катастрофой для профсоюза и его членов. Одной только железной дороге забастовка обошлась примерно в 4,4 миллиона долларов потерянных доходов и еще в 700 тысяч долларов убытков. 100 тысяч бастующих потеряли свои заработки, общая сумма которых оценивается в 1,4 миллиона долларов.

Выражение «обоюдная выгода», пришедшее из теории игр, стало обиходным. Но не выражение «обоюдный проигрыш». Тогда как именно к этому сводился результат пульмановской забастовки, и точно таким же оказывается итог большинства других забастовок. Убытки несут и компании, и рабочие, как, естественно, и общество в целом. Можно было бы решить, что профсоюзы поступают иррационально, исповедуя подход, который только ухудшает их положение. Может это и так, по крайней мере если придерживаться одного конкретного определения рациональности. Однако в подобных вопросах люди не всегда рациональны, и это было доказано одним экспериментом в подвале на Квин-сквер в Лондонском университете.

Представьте себе картину. Перед вами два человека, которые явно испытывают жажду. Назовем их Гарри и Олли. Они никогда раньше не встречались. Им предлагается кувшин с водой, которую они должны поделить. Первый человек, Гарри, разливает воду на два стакана. В первый он наливает три четверти воды из кувшина, а в стакан Олли отмеряет оставшуюся четверть. Олли выглядит немного недовольным. Но у него есть выбор: он может выпить воду, предложенную ему Гарри, или же отвергнуть ее. Если он отвергает ее, тогда ни один из них ничего не выпьет.