Убить Батыя!

Вятич попытался спросить Терентия о маленьком человеке, показывая на уровень своего колена. Тот, видно, понял, на его свист (это единственное, что Терентий умел делать хорошо голосом) из землянки, откинув полог, вынырнул… лилипут! Он был действительно чуть выше колена.

Почему-то кроху привлекла в первую очередь я. Он просто метнулся ближе и затарахтел, размахивая руками. Я замотала головой:

– Не понимаю…

Лилипут крякнул с досадой, закусил губу, видно, пытаясь что-то придумать. Привлеченные разговором, подошли дружинники, с изумлением уставились на человечка, такого никто не видывал. Тот крутнулся и попытался объяснить мне что-то, но уже медленней, четко произнося слова и глядя прямо в глаза, словно так я могла понять его язык.

Я не поняла, зато понял один из дружинников:

– Настя, он говорит, что ты должна опасаться Батыя.

Человечек уяснил, что дружинник понял, и стал объяснять уже ему.

– Он говорит, что Батый будет преследовать того, на ком голубой плащ, Насть, какого-то эмира Урмана.

– Это они так нашего князя Романа Ингваревича зовут. Откуда он знает, что плащ у меня?

Я не носила плащ все время, тот лежал свернутый в седельной сумке, будет бой – надену.

Услышав вопрос, человечек рассмеялся, что-то объяснил Радиму, с которым разговаривал, показывая на Вятича. Дружинник чуть смутился.

– Он говорит, что тоже колдун, как наш Вятич, и все про тебя знает, и про Батыя тоже.

Теперь вперед уже выступил Вятич. Клянусь, но дальше они разговаривали… глазами. Рослый Вятич присел на корточки, чтобы находиться на одном уровне с человечком. Вокруг замерли все, стало совсем тихо, только Терентий с удивлением переводил взгляд с одного на другого. Я приложила палец к губам, показывая немому, чтобы не мычал. Тот кивнул.

Когда беззвучная беседа закончилась, Вятич даже головой покачал и хмыкнул:

– Н-да…

– Что?

– А результат в Козельске оказался лучше, чем мы думали.

– Чем?

– Батый убил Субедея и поругался с царевичами! Недаром джихангир назвал Козельск «Злым городом», было за что.

– А что еще?

– Много всего, сразу не расскажешь. Мне еще с ним поговорить нужно, но не сейчас. Он истощен и устал.

И все же Вятич снова присел, глазами объясняя что-то малышу. Тот помотал головой, потом пожал плечами, потом… повернулся к Терентию и принялся активно размахивать руками. Видно, немой понимал этот язык, он замычал в ответ, замотал головой, словно отказываясь…

– Чего ты ему сказал?

– Предложил ехать с нами. Как же они тут вдвоем – немой и чужой?

Но два упрямца категорически отказывались. Пришлось нам… ставить им избу. Сделали это, выбрав за основу самую крепкую из оставшихся печей. Когда погибают города и веси, на месте домов всегда остаются печи. Это не были обычные печные трубы, но печь, топившаяся по-черному, нашлась.

С самого утра до позднего вечера парни рубили лес, таскали его к стройке, обтесывали и возводили стены. Конечно, избушка получалась маленькой, но к чему двоим калекам большая? И топить маленькую легче.

Я шкурила лесины, варила еду, пыталась хоть как-то зашить рвань, которая была у необычных приятелей. Маленький человечек ходил вокруг и что-то ласково приговаривал. Если честно, то сначала было немного не по себе, но Вятич быстро объяснил, что он плохого мне не желает.

Глядя, как ловко работает топором сотник, я только головой качала:

– Откуда ты все умеешь?

– Во-первых, это умеет любой мужик, а во-вторых, с мое здесь поживи, не тому научишься.

– Где это здесь?

На миг, всего на миг Вятич «притормозил», но потом отмахнулся:

– В лесу. Ты же тоже много что умеешь, о чем раньше и не подозревала.

Это была правда.

Мы простояли в бывшей Дешовке седмицу, за это время выросли избушка, огромная поленница дров и гора битой дичи в бывшем жилье приятелей, превратившемся в кладовую.

Я кивнула Вятичу:

– У них же растащат все за пару ночей.

Сотник помотал головой:

– Нет, он сделал отвращающие знаки. Настя, он действительно хороший колдун, только не желает больше этим заниматься. Они не погибнут.

Мы уезжали с уверенностью, что наши новые знакомые не пропадут, во всяком случае, в ближайший месяц. Рослый Терентий и маленький человечек (нам так и не удалось узнать его имя) смотрели нам вслед. Потом Терентий вдруг подхватил своего друга и посадил на плечо. Стало смешно, я махнула рукой, приветствуя необычную пару, приятели тоже помахали.

Козельск оставался в прошлом уже окончательно.

Туда вернутся люди и восстановят город, я это знала. И подвиг козлян не забудется, и семинедельная осада тоже. А что будут помнить немного не так… какая разница, ведь Козельск достоин народной памяти не за то, что в нем погибли все до единого жителя, а за то, что погубил много ордынцев и надолго задержал под своими стенами армию Батыя, спасая тем самым другие русские города от разорения.

Козельск преподнес хороший урок Батыю, теперь предстояло этот урок закрепить, чтобы хан не пытался еще раз идти на Русь. Только вот где этого хана найти и куда он пойдет весной?

Но это была уже наша задача…