Убить Чужого

В столовой оказался только Цвейг. Седенький старичок, как обычно, одетый в черный костюм с обязательным черным галстуком, белоснежную сорочку и блестящие туфли, допивал кофе, поглядывая в разложенную на столе газету. Увидев Бора, он улыбнулся и вопросительно поднял брови, что означало приглашение. Бор ответил на улыбку и присел за столик старика. — Доброе утро, профессор.

— Доброе утро, Бор. Как вы спали?

— Неплохо.

— Видели сон?

— Да.

С первого дня знакомства между Цвейгом и Бором установились теплые отношения. Профессор не скрывал, что молодой мужчина напоминает ему сына, Бору, в свою очередь, импонировали ум Цвейга и внутренняя сила, что позволяла старику держаться. А потому единственным человеком, помимо врачей, которому Бор рассказал о своем странном сне, стал именно Цвейг.

— А вот мне ничего не снится. — Старик сделал маленький глоток кофе. — Абсолютно ничего…

Ответить Бор не успел. Цвейг вернул чашку на стол и, снова улыбнувшись, постучал пальцами по развернутой газете:

— Забавно наблюдать, как журналисты высасывают статьи из пальцев. Почти два месяца двиары находятся на Земле, а ничего нового в прессе так и не появилось. Все статьи в той или иной форме повторяют то, о чем говорилось в течение первой недели.

— Служба безопасности каждый день отлавливает репортеров, пытающихся пробраться на базу, — заметил Бор. — Последний переоделся солдатом.

— Им нужна информация. Люди хотят знать, что происходит.

— Они думают, что правительства засекретили данные.

— Вот именно.

— И не верят правде.

— Человек хочет верить в то, во что он хочет верить, — обронил старик.

Информационный вакуум раздражал общество, раздражал журналистов и раздражал правительства. Картинки висящих на орбите четырех двиарских кораблей давно приелись. Немногие изображения самих двиаров были изучены под микроскопом. Ученые и уфологи забрасывали журналистов своими теориями и домыслами, высказывали предположения, откуда взялись двиары, что представляет собой их общество и к чему приведет встреча. В первое время ученых и уфологов внимательно слушали, затем интерес к ним пошел на спад. Общество желало выслушать самих двиаров или, на худой конец, правительство, которое обязано провести переговоры и доложить. Общество желало знать правду.

А правда заключалась в том, что информации не было.

Двиары молчали. Общество злилось. Правительства лепили хорошую мину при плохой игре.

— Полагаю, рано или поздно все встанет на свои места, — протянул Бор, вчитываясь в меню.

— Согласен, — кивнул Цвейг.

И покосился на официанта, терпеливо ожидающего заказа Бора.

Кормили в столовой великолепно. Тот деятель из правительства, фамилии которого Цвейг не запомнил, заявил на всю планету, что «мы ничего не пожалеем для тех, кто пережил ужасную катастрофу», и слово сдержал. Апартаменты, в которых разместили выживших жителей города, не уступали люксам лучших отелей. Многочисленные горничные следили за порядком. За здоровьем горожан наблюдала целая рота медицинских светил. А в столовую командировали высококлассных поваров, способных приготовить любое блюдо.

На этой же базе находились и четверо двиаров, являвших собой временное представительство на Земле. Четверо инопланетян, которые с любопытством выслушивали истории землян, но молчали о себе.

Бор захлопнул меню, строчки которого переливались французскими, английскими, русскими, китайскими и японскими названиями, и попросил:

— Сначала грейпфрутовый сок, затем большой стейк с жареной картошкой, большую кружку кофе и два круассана.

Официант записал и удалился.

Цвейг, заказавший еще одну чашечку кофе по-турецки, отложил в сторону газету и внимательно посмотрел на Бора.

— Друг мой, я хочу вам кое-что сказать…

— Я не верю! Висящий на стене телевизор невозмутимо демонстрировал снятую с вертолета картинку горящего города. Города ли? Ни одного уцелевшего здания, ни одного уцелевшего дерева, ни одного автомобиля. Лишь черная смесь, в которую сплавились камни, сталь и стекло. Местами еще горит. Местами дымит.

И ни одного человека.

— Я не верю!

— Придется поверить, господин президент.

А над черным пятном, некогда бывшим городом, неподвижно завис чужой корабль. Как автограф злого художника, написавшего беспощадную картину.

— Согласно последней переписи, там жило около четырехсот тысяч человек…

— Энергетическая вспышка огромной мощности…

— Мы не можем понять, чем они ударили…