Убить демократа

Вопрос не требовал ответа. В тоне, каким это было сказано, звучал не вопрос, а выражение недовольства. Но ни Егоров, ни оператор не чувствовали за собой никакой вины, поэтому оба промолчали, как бы давая возможность

начальственному недовольству рассеяться по кабинету, как дыму от сигареты Егорова.

-- А реакция на вопрос, умеет ли он убивать людей? -- спросил, помолчав, Профессор.

-- Насчет этого вам и без полиграфа скажу, -- ответил Егоров. -- Умеет.

-- А реакция отрицательная, -- заметил оператор.

-- Как это может быть? -- не понял Профессор. -- Психологический блок?

-- Не думаю. У меня есть другое объяснение. Это только гипотеза. Потому что, повторяю, данных для анализа мало. Посмотрите на эти графики. Ответы на вопросы: "Вы богатый человек?" и "Вы бедный человек?" Кривые совпадают. А

теперь я эти кривые совмещаю с реакцией на вопросы, убивал ли он людей и умеет ли убивать людей. Полная идентичность.

-- Ни черта не понимаю! -- бросил Егоров. -- Вы свой полиграф на пол не роняли?

-- Прибор ни при чем. Он фиксировал восемнадцать параметров. Ответ в другом. Обследуемый об этом не думает.

-- О чем именно? -- уточнил Профессор. -- Богатый он или бедный?

-- Да. Для него этих вопросов не существует. Точно так же, как вопросов об убийствах.

-- Фрейдистские штучки? -- с иронией поинтересовался Егоров. --Замещение, вытеснение, подмена?

-- Нет. Реакция на такого рода раздражители принципиально иная. Дело проще и одновременно сложней. Это для него работа. И только.

-- Убийца-автомат? -- предположил Профессор.

-- Исключено. Мы проводили обследование наших летчиков, бомбивших Грозный. Для них это тоже была работа. Более того, служба. А кривые там метались, как молнии в грозу. Моральный фактор.

-- А здесь, выходит, морального фактора нет?

-- Есть. Но он позитивен. Иными словами, объект верит в правильность того, что делает.

-- А сразу не могли так и сказать? -- раздраженно спросил Егоров.

-- Вы бы мне не поверили.

-- Я и сейчас не верю. Так не бывает.

-- Бывает. В психологии не меньше тайн, чем, скажем, в истории.

Профессор жестом прервал перепалку.

-- Что из этого следует? -- спросил он.

Оператор снова пожал плечами:

-- Вы не объяснили мне цели обследования. Но если вы хотели узнать, является ли он наемным убийцей, могу твердо ответить: нет. И в будущем на эту роль не годится.

Профессор откинулся на спинку кресла и некоторое время молчал, нахохлившись. Потом сказал:

-- Спасибо, доктор. Проводите его сюда. Минут через десять.

Оператор собрал графики и молча вышел.

-- Вы уверены, что вам следует с ним встречаться? -- поинтересовался Егоров.

И вновь ответ последовал не сразу.

-- Я ни в чем не уверен. Поэтому, должен на него посмотреть.

Егоров включил монитор:

-- Смотрите.

На экране появилась комната с полиграфом и компьютерами. Возле окна, спиной к камере, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках кроссовок, стоял молодой человек в джинсовом костюме.

-- Хорошо держится. Спокойный парень, -- заметил Профессор. -- Даже не пытается заглянуть в бумаги на столе. Что было бы вполне естественно.

-- Он же просек телекамеру.

-- Как вы на него вышли?

-- Я представил отчет.

-- Повторите.

-- Через отдел кадров училища. Невольно подсказал бывший замполит, полковник Митюков. Он следит за успехами выпускников. Даже оборудовал стенд "Наша гордость". Довольно безобидный вид показухи. Этот парень сначала заинтересовал меня из-за слома карьеры. Это хорошо ложилось в нашу

разработку. Но решающим фактором, конечно, стала его поездка в Японию. На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.

-- Мы не знаем причины слома его карьеры.

-- Я надеялся, выясним.

-- Не выяснили. "Невыполнение боевого приказа". За этим может быть что угодно. Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для

собственного удовольствия. Это как прикажете понимать? -- Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил: -- И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!

Егоров напомнил -- не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:

-- Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.

-- Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?

-- Он такой же мой, как и ваш. Исключено.

-- В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.

-- Об операции известно только вам и мне. Или это не так?

-- О деталях -- да, так.

-- А в целом?

Профессор недовольно поморщился:

-- Не задавайте таких вопросов.

-- Тогда не о чем беспокоиться. Подсовывают серых воробышков, а не таких экзотических фруктов -- с новым "террано" и женой в норке. Он, кстати, и не делает тайны из своего образа жизни. Это лучшая гарантия, что он не подстава. Вас что-то смущает?