Убить до заката

Мистеру Даффилду передалось мое возбуждение.

– Крайне таинственно. Очень притягательно. – Он улыбнулся своей мрачноватой улыбкой. – С харрогейтской газетой я вам не помогу, но у меня есть молодой друг среди персонала «Уэйкфилд экспресс» – дочка хозяйки дома, в котором я живу. Ей дали работу по моей рекомендации. Возможно, она сумеет навести нас на нужный след. Подождите немного.

Он снял телефонную трубку и, дожидаясь соединения, прикрыл ладонью микрофон.

– Я подозреваю, что автор объявления – двоемужница. Она выходит замуж по всему Йоркширу, переезжая от одного к другому. – Он обнажил выступающие вперед зубы в широкой улыбке. – Возможно, если мы найдем ее, то помешаем всем свадьбам, и когда священник спросит…

– Известно ли кому-нибудь о препятствии…

Соединение установили. Не желая ловить каждое его слово и мешать разговору, я попыталась успокоиться, листая страницы «Уэйкфилд экспресс» и читая о предстоящем визите принцессы Елены Виктории, которая должна открыть в ратуше благотворительный базар Молодежной христианской организации. Возможно, за этим таинственным объявлением кроется план убийства члена королевской семьи?

Прошло несколько минут, и мистер Даффилд со вздохом положил трубку.

– Боюсь, не повезло. Податель объявления прислал его по почте, приложив квитанцию почтового денежного перевода и просьбу отсылать ответы в Лидс на указанный абонентский ящик.

– По-моему, это немного необычно, вам не кажется? Разве газета не требует, как правило, почтовый адрес?

– Нет, когда вносят какой-то аванс. И, разумеется, в подобных делах податель объявления находится в деликатном положении. Моя юная подруга заметила, что эта дама проявила смелость, обнародовав свои требования.

Он покачался на стуле, ухватив себя за лацканы пиджака. Я смотрела на него, прислушиваясь к блуждающему потоку своих мыслей. В конце концов, в худшем случае он ответит отказом.

– Мистер Даффилд, могу я попросить вас еще об одном одолжении?

– О каком же, миссис Шеклтон?

– Помогите мне составить ответ этой хорошо обеспеченной даме. Я думаю, что есть только один способ узнать, кто она такая, а именно пригласить ее на встречу с хорошо обеспеченным джентльменом.

Вызвав клерка, мистер Даффилд усадил его на свое место, а сами мы сели за старый дубовый стол в углу библиотеки, где в единственной полосе туманного света, падавшей из высокого окна, плясала пыль.

После нескольких неудачных попыток мы сочинили чистовик письма, адресованного прекрасной даме.

Моя дорогая леди!

Я бездетный вдовец старше среднего возраста, вполне здоров и рассчитываю прожить еще не один год. Характер у меня уравновешенный, я сторонник воздержанной жизни и трезвенник.

После смерти жены я запер наш сельский дом и теперь снимаю этаж в приличном доме, хозяйка которого предоставляет и питание. Не принимайте это за знак обнищания, а лишь как нежелание иметь дело с капризами экономок.

В юности я занимался импортом и экспортом. Теперь мой доход составляет тысячу гиней в год, что позволяет не трогать основной капитал. У моей семьи квартира в Мейфэре, в Лондоне, и время от времени я посещаю столицу.

Я в восторге от перспективы дружбы, или большего, с почтенной дамой, чьим средствам не обязательно соответствовать моим (а если и так, я к ним не прикоснусь). У меня нет серьезных возражений против детей, если у них спокойный характер.

Окажите мне честь, встретившись со мной. Я закажу столик в «Гриффине», что на Боар-лейн в Лидсе, на полдень в ближайшее воскресенье. Прошу простить мою самонадеянность и прошу вас без стеснения изменить условия встречи, если вам это не подходит.

По итогам дискуссии насчет заключительных слов и подписи мистер Даффилд сказал, что эта леди хотела бы познакомиться с Подходящим господином, бриллиантом среди мужчин. Он взял псевдоним П. Л. Райт, Питер Райт[3].

Мы не могли решить, что скрывается за «Л», но согласились, что оно дает простор для интерпретации, например «легкость», «любовь» и «ложь». Он подписался: