Убить эмо

Я еще несколько раз видела Кирилла в школе. Все в том же костюме, а может, и в другом, но очень похожем. Он ровно и доброжелательно общался со всеми, кому было охота общаться. Со мной тоже здоровался. Один раз попросил карандаш. И еще было - спросил, почему я Стася. Я нахамила от неожиданности. Сказала, что не его ума дело. Что я вообще?то мальчик. Только переделанный в девочку.

- Я так и подумал, - ответил Кирилл. - Только не стоит пользоваться этой тушью. У тебя все время крошки под глазами.

Гад он и не лечится. Будто я сама не в курсе, что тушь говно. Я не виновата, что в магазине она продавалась как жутко фирменная.

На следующей перемене пошла в туалет и отмыла ресницы. И сделала вид, что не заметила его довольной улыбки.

И вообще, Кирилл просто нереальный какой?то. Сидит на уроке и немигающими глазами смотрит на учителя, который ответно пытается обращаться именно к нему. Учителя, кто послабонервнее, поначалу жутко нервничали от такого внимания к своим лекциям.

- У тебя взгляд как у игуаны, - пусть считает это комплиментом.

- А у тебя как у шкодного ангела, - парировал Кирилл.

Я не нашлась что ответить. Можно было бы проехаться насчет его профиля. Но съехидничать не получилось. Профиль у него был что надо. Я успела присмотреться. Нормальный профиль. С хорошим подбородком, и нос на месте. И прыщей нет. Что б такое остроумное придумать в следующий раз?

Ирка на каждой перемене пыталась обратить на себя внимание. Все с вопросами глупыми приставала к Кириллу. Но удостаивалась ровного, почти безразличного «да» или «нет» по ситуации. Гарик сердито поглядывал на эти ужимки и прыжки и грозился набить Кириллу морду.

- Бледный он какой?то. Может, и правда наркот? - с надеждой в голосе предположил Гарик.

- Нет, - уверенно откликнулся Серега Степанов. - Я вместе с ним в зале тренируюсь. Поверь, ни один наркот тренировку не выстоит.

- Он что, боксом занимается?

- А то. Зашел бы, посмотрел, - ехидно предложил Серега, намекая на желание Гарика бить морды.

- А почему у тебя рожа красная, а он - бледный как покойник, - парировал наблюдательный Гарик.

- И вовсе не красная. У меня нормальный здоровый румянец, - заметно обиделся Серега.

Серега небольшого роста, но коренастый и с непомерно длинными руками. Тренер мечтает вырастить из него чемпиона мира. Быть может, и получится. Серега очень упорный. Один раз в клубе, пока всех не отметелил, не успокоился.

- Стася, твоя маман вчера заходила к моей. Мне становится плохо до тошноты.

- И что, - дрожащим голосом спросила я.

- А то, - теперь у Сереги действительно красная рожа, - они там шушукались, но я кое?что слышал. Вроде как на пятнадцатое тебя записали.

Мне не стоит уточнять, что это значит. Мать Серета?с ги - гинеколог. И нет сомнений в том, что недавняя угроза загнать меня к врачу теперь стала реальной. Мама по наущению подруг или после просмотра сериала решила, что такие как я непременно ведут беспорядочную половую жизнь. И сама хочет в этом убедиться. В том смысле, что растрезвонить всем про дочку, которая блядь. Хотя все эти манипуляции прикрываются заботой о моем здоровье.

- Ты не бойся. Моя мамаша хороший врач. Ее все хвалят, - неловкая попытка скрасить удар.

- Спасибо, что предупредил.

Кирилл явно слышал наши переговоры, но на лице сплошная маска доброжелательности. Только глаза пристальнее обычного.

- Что уставился, - рявкнула я, выбегая из класса. Завтра наступает та самая проклятая дата. Надо что?то делать. У меня нет никакого желания выполнять мамины прихоти. Тем более что половой жизни у меня пока нет.

- Я с тобой пойду. Чтоб убедиться.

В чем она собирается убеждаться, и так понятно.

- Хорошо иметь полезных знакомых, - довольно разглагольствовала мама, намекая на какие?то особые права.

- Ты что, в кабинет со мной попрешься? - внезапно дошло до меня.

- Я твоя мать и имею право.

Тогда я подумала, что у меня тоже есть кое?какие права. И поняла, что не знаю как ими воспользоваться в данной ситуации.

Можно было бы признаться во всем папе. Но как сказать про затею матери, я не придумала. Как вообще про такое говорят со взрослым мужчиной?

***

После похода к гинекологине я уже не понимала, в каком мире нахожусь. Такого глобального паскудного унижения мне даже в страшном сне невозможно было представить. Мама, ничуть не смущаясь, досмотрела представление до конца и осталась зверски разочарованной результатом. Она считала себя чуть ли не провидицей, а тут такой облом. Оторвалась она по полной программе, склочно донимая меня и удивленную докторшу.

Позор? Да что вы знаете о позоре.

Пребывая в состоянии ступора, я добежала до дома, опрометью проскочила в ванную и несколько часов ревела, сдирая кожу намыленной губкой. Мне казалось, что грязнее меня нет ничего на свете. Если бы можно было надраить себя изнутри, я бы и это сделала. Мне хотелось побриться наголо. Мне хотелось уснуть и не просыпаться. И я уже на полном серьезе вертела в руке тонкую пластину старой бритвы. Которую обнаружила в папином станке. На кромке лезвия пристало окаменевшее кружево пены.