Убить генерала

— Какое расстояние до дороги? — спросил он.

— Метров... триста, думаю, — с запинкой ответил лейтенант, покосившись на Терехина: не ответит ли тот первым.

— Приблизительно четыреста, — существенно подкорректировал генерал. — А дальность прямого выстрела из «драгунова» по грудной фигуре как раз равна этому расстоянию.

Генерал подошел к столу, нагнулся, увидев свежие царапины на крашеном полу. Проследил за двойными полосами, которые обрывались в середине комнаты. Присел и нахмурился: линия огня приходилась на балконные перила. Нагнулся еще ниже и покачал головой. В этот раз Крапивин изменил своей привычке. По всему выходило, что он собирался сделать выстрел из положения лежа. Из самого надежного положения. Другого объяснения просто не существовало.

— Что было у Крапивина в руках, когда он выходил из дома, выяснили?

— Да. У него был сверток около полутора метров в длину и багажная сумка серого цвета. Он положил сумку на сиденье, а сверток просунул в салон через дверцу багажника. Судя по словам соседей, он действовал неторопливо.

— Он вообще очень обстоятельный. И меня это начинает раздражать. Как все произошло? Опишите в двух словах.

— Никто не видел, как Крапивин выходил из дома, но его заметили, когда он подходил к подъезду. В руках у него был блок сигарет. Он почти зашел в подъезд, но через несколько секунд вернулся. Было ровно десять минут седьмого. Он подошел к машине, вынул пистолет и застрелил водителя «Жигулей». Сигареты бросил на сиденье, вынул ключи, поднялся в квартиру.

Свердлин прошел на кухню. На полу валялись подмоченные сигареты. Что немного походило на ситуацию в комнате: там в беспорядке валялись винтовочные патроны.

«Ява», — определил генерал, поднимая с полу бесформенную пачку.

— Что думаешь об этом? — спросил он Терехина.

— Я вспоминаю магнитофонную запись — последнюю, кажется. — Николай закрыл блокнот. В него он записал номер телефона Олега Клюева — скорее по привычке не упускать ни одной мелочи. — Крапивин сказал Дьячковой: «Главное — это решение на выстрел. А углов, из-за которых его можно сделать, сколько угодно». Для него важно сделать выстрел. Пусть даже по броне.

Терехин ошибался и понимал это.

В данное время он попытался разобраться с чуть растерянным взглядом Свердлина, просканировать его слегка отчужденный вопрос: «Что думаешь об этом?» Генерал словно предлагал заглянуть в свою голову, душу, окунуться в его эмоции. Наверное, Николай понял правильно, положив на одну чашу весов все события этих дней, а на другую — лишь время, отпущенное Свердлину для оперативных мероприятий. А генерал так и не справился со своей работой. Каждый раз он ловил лишь тень снайпера-террориста. Вот и сейчас Близнец сумел ускользнуть, обворовывая кремлевского охранника, буквально ставя его на счетчик.

Во всех десяти баснях, которые Терехин в свое время заучил наизусть, главной и заключительной частью являлась мораль. Неважно, какого калибра пуля шмякнется в генеральский джип, но выстрел автоматически выбьет того, кто осуществлял охрану главы государства и отдал приказ на устранение Марии и Цыганка. Пусть не в джип, а в любую машину президентского эскорта, поскольку никто, кроме первых лиц Службы не знает, в какой машине будет находиться глава государства. При всем желании Крапивин не мог отомстить более полно. Он сбивал верхушку Службы, оказавшейся бессильной против пацана, заряженного свинцовыми эмоциями. Главный убойный заряд находился не в стволе его винтовки, а в его груди.

Терехин полагал, что не ошибается со слегка запоздалыми выводами, появившимися на свет под воздействием вопросительных интонаций генерала и его растерянности. А Свердлин узнал об этом, как только получил первое доказательство присутствия в городе снайпера и ощутил в груди тревогу. Но его смятение имело иные корни, они были отличны от тех, на которых генерал выстраивал свою защиту — именно защиту. Он попал в сложное положение: он атаковал и оборонялся одновременно. Он попал под перекрестный огонь — «сверху» и «снизу». Ничего бы этого не было, если бы на нем не висел труп Цыганка. Но без него не было бы этого дела. Замкнутый круг, в который генерал загнал сам себя.

* * *

Близнец изучил оба маршрута президентского кортежа: по прямому и широкому Московскому шоссе, на котором самыми опасными местами были кольца и на которых машины так или иначе замедляли ход, и по Ново-Садовой — запасному и, как правило, реальному маршруту.

Он нашел очень удобное место для огневой позиции, оттуда он мог держать на прицеле два поворота, двойную шикану. Как в «Формуле-1». Прямой участок, машина разгоняется до 120, потом торможение до двадцати пяти. Поворот и небольшой участок до следующего поворота машины проходят на постоянной скорости.

у кого-то она чуть ниже, у кого-то чуть выше, но это уже не существенно. Однако очень важно для снайпера.