Убить генерала

Сейчас советник лежал, судя по всему, в прихожей. Свердлин намеренно не стал заходить к Князевой, чтобы не видеть результаты промаха Федеральной службы охраны и последствия точных выстрелов двух снайперов. «Ему следовало прихватить с собой гроб — чтобы было в чем уйти», — припомнил Свердлин высказывание комментатора боксерских поединков Александра Беленького про одного незадачливого боксера.

Александр Семенович критически отнесся к дому Князевой изначально. Во-первых, легко было перекрыть выезд машины, во-вторых, из окон соседних домов было видно все, что происходило в квартире, «Такая же, как у Бориса Ельцина на Тверской», — сравнил Свердлин. Там, правда, с точки зрения безопасности было еще хуже: хорошо простреливаемый подъезд.

На осмотр огневой позиции у генерала ушло четверть часа. Он отпустил снайпера после его коротких объяснений и остался в комнате один. Он думал не об ошибках государственной службы охраны в целом, а о том, что и ему придется отвечать на схожий вопрос, но в тех же общих тонах и в узкогрупповой обстановке. Причем дважды. Завтра утром и после того, как офицеры госохраны и ФСБ дадут конкретные ответы и укажут слабые места в подотчетных подразделениях. И у него будет огромное преимущество перед лопухнувшимся директором ФСО. Может быть, он даже вступится за него: «Собаку не бейте — она лаяла».

Александр Семенович обернулся, когда невнятный гул в коридоре затих. Он угадал: в комнату вошел директор ФСБ. Один. Теперь самым напряженным местом был этот стометровый коридор, протянувшийся от одного дома к другому и окруженный спецслужбами. Даже самая плохонькая мина направленного действия могла лишить страну силовой верхушки.

— Определили состав следственной группы? — спросил Свердлин. Он был младше и по возрасту, и по чину, но ближе к президенту, оттого разговор шел на равных. В данном случае Свердлин никак не назвал директора.

— Нет, — последовал ответ. — Пока не определились с рабочими версиями, вести дело начинает оперативная группа полковника Терехина.

Эта фамилия Свердлину ни о чем не говорила.

— Почему именно его?

— Терехин ведет дело об убийстве Джека Гольдмана. Гольдмана убили на Неглинной точно из такой же винтовки. Это дело находится под моим личным контролем.

«Отсюда такие подробности», — мысленно закончил Александр Семенович.

— Опытная группа?

— Конечно, не экспериментальная, — поправил директор. — Попутно разрабатывают клиента — бывшего военного. Наследил еще в 1992 году.

С молчаливого согласия президентского охранника директор позвал полковника Терехина, стоящего в коридоре. Вместе с ним вошел майор Соловьев. Шеф ФСБ сузил глаза: «Я тебя звал?» Соловьев сделал вид, что не понял.

— Бросайте дело Гольдмана, так, кажется? — уточнил Свердлин. — И вплотную приступайте к расследованию убийства Дронова. В Кремле не поймут, если вы затянете дело хоть на минуту. — Генерал указал за спину — на огневой рубеж и винтовки — и демонстративно потянул носом: — Вам не кажется, что здесь попахивает армейским спецназом?

Терехина подмывало ответить в духе советской кинокомедии: «Понюхаем. Посмотрим. Послушаем».

Когда генералы вышли, Соловьев, даже в приличной одежде всегда выглядевший неопрятно, спросил у полковника:

— Кто это был? Рожа знакомая. Судя по всему, опасный тип — у него даже зубы спилены, заметил?

— Личный охранник президента, — внес ясность Терехин. — Не слышу свиста.

— Денег не будет, — незамысловато ответил майор.

Глава 11 Основание для розыска

"В ночном выпуске новостей мы уже сообщали о покушении на генерала Дронова. Напомним, что военный советник президента Игорь Васильевич Дронов был убит вчера вечером в квартире своей дочери Надежды Князевой. Наша съемочная группа продолжает работать в районе совершения преступления, и мы предлагаем вашему вниманию репортаж нашего корреспондента Ильи Платонова.