Убить генерала

— Вот увидишь. Он же фактически подставил Крапивина. Крапивин такой же труп, только ходячий. Ты забыл главную вещь: напарника себе подбирал сам Проскурин. В квартире Хворостенко произошло вот что. Этот Колесников не просто отказался участвовать в убийстве генерала Дронова, он пригрозил Хворостенко и Проскурину, и его убили, труп спустили в подвал. Без Проскурина обработка снайпера по-любому была невозможной, так что он, во всяком случае, присутствовал во время убийства Колесникова.

— Похоже, ты прав.

— Я же начинал это дело, — спокойно напомнил Терехин.

— Слушай, Коля, мне понадобится твоя помощь.

— Конечно, обращайся. Только втихаря.

— О чем разговор! С меня «поляна».

— Зайди ко мне, когда вернешься из «Лефортово».

— Типун тебе на язык. — Далматов переступил с ноги на ногу, и его глаза сделались доверительными. — Ты начинал это дело — верно, ничего не слышал о девушке по имени Маша?

Терехин покачал головой:

— Нет. Насколько я помню, среди друзей и близких нет никого с таким именем. А что? — Николай собрал на лбу недовольные морщины. — Я что-то упустил?

— Вряд ли. Она была у него на дне рождения. Единственный человек, которого мы еще не допросили. Ладно, Коля, пока.

— Давай, жду тебя.

Терехин открыл свой кабинет и вошел.

Майор Соловьев опоздал на полчаса, чего начальник отдела, казалось, не заметил. Ответив на рукопожатие, он прикидывал, когда начать откровенный разговор с Вадимом: сейчас или подождать Далматова. Лучше подождать, решил он. «Конкурент» мог сообщить новые детали после допроса Проскурина.

* * *

Выдержки из фонограммы допроса Андрея Проскурина:

Далматов: — ...Если ты будешь молчать, я также молча повешу на тебя еще один труп. Твоего бывшего ученика Колесникова. Мы нашли его в подвале дома, где Хворостенко снимал квартиру и где вы с ним вербовали второго исполнителя. Ты его убил?

Проскурин: — Я его не убивал.

— Ой, ну надо же, какая трогательная сцена! Прямо «Предотвращение убийства сына Ивана Грозного». Кто его убил? Я про Колесникова спрашиваю!

— Не знаю. Я его видел в последний раз, когда он выходил от Хворостенко.

— Что сказал Колесников?

— Он сказал, что идет в ФСБ.

— Не в милицию, а в ФСБ?

— Да.

— Что дальше?

— Я хотел удержать его, но он вырвался и крикнул что-то вроде «Пошли бы вы, суки», точно не помню.

— Уже к этому моменту ты действовал заодно с Хворостенко. Почему ты сам не пошел в ФСБ?

— Мы все работали под контролем: я, Колесников, Близнец. Колесникова не убрали бы, если бы он так резко не встал в стойку. Может, предупредили бы в случае отказа. Когда я привел Колесникова, в соседней комнате был какой-то человек. Я не знаю, кто он. Наверное, это он отдал приказ убрать Колесникова. И во время беседы с Близнецом нас контролировали. Сам я не был напуган. Я сразу понял, что он давал мне шанс поквитаться с генералом Дроновым, который похоронил расчет десантников. Среди них был мой брат. Я и раньше прикидывал, как бы рассчитаться с Дроновым, но ничего не получалось. У меня не было главного — денег. К тому же Дронов переезжал с места на место. Одно время он был в Чечне, в Ростове, дальше его подняли в Кремль.

— У тебя была навязчивая идея?

— Можно и так сказать. В конце концов, я бы его из «Калашникова» положил, был бы шанс.