Убить Гиппократа

Она права, я должен присмотреться к каждому из них. Я должен рискнуть. Может, с помощью шантажа?.. В общем, придется ориентироваться на месте.

Я уже не плакал. Те, кто объявляет войну, не плачут.

Сердце бешено колотилось, когда я вышел из дому. Не выбежал, не выскочил – это было бы крайне подозрительно. А вышел. И на лице еще изобразил безмятежность. Но сердце металось и бешено колотилось.

Хлынул ливень. А я думал, что в Городке не бывает дождей. Ведь он такой ненастоящий! Ведь в нем придумано все! И море, и дома, и люди. Может, даже солнце. А дождь? Я подставил лицо под его резкие струи. Мне стало легче. Дождь был, похоже, самый настоящий. Я ему неслыханно обрадовался. И не зря.

Я знал, куда мне уйти, Дункан указала гостиницу, где останавливается экипаж самолета. Она находилась на окраине городка. Такси я взять не мог – это было слишком рискованно. Даже более рискованно, чем опоздать. Из двух зол я выбрал меньшее.

Ливень усиливался. Небо обволокло густыми черными тучами. Деревья шатались, как пьяные. И мне показалось, что они непременно упадут. В один миг. И я ускорил шаг. Наверное, маленькая фигурка маленького человека в дождливом вихре была плохо различима. В том числе и видеокамерами. Так что погода играла на моей стороне. Но я еще не понял – насколько. Это я понял, когда добрался до места. Я опоздал чуть ли не на час. Но это уже не имело значения.

Была объявлена нелетная погода. Спасибо тебе, стихия! Дождь, буря, тучи и ветер! Спасибо тебе, вихрь и ураган! Спасибо тебе, природа! Все – за меня! Значит, есть шанс, что все получится. Значит, тот, кто вас выдумал, на моей стороне. На нашей стороне. Впрочем, разве может быть иначе?

Мокрый с головы до пят. С пят – до головы. Стуча от холода зубами. (Какое прекрасное выражение – стучать зубами! Мои зубы, ей-богу, стучали, хотя, возможно, от нервов. Почему не говорят – стуча от нервов зубами – это гораздо правдоподобней.) Счастливый, что не опоздал. Я вбежал в гостиницу. Тут же, как на духу, объяснил метрдотелю, что заплутал в дожде. Мне даже посочувствовали и предложили согреться в ресторане. Я не ошибся. Экипаж был там.

Летчики нервничали и посматривали на часы, запивая свое раздражение кто – чаем, кто – кофе. В отличие от меня – они нескрываемо злились на непогоду или на то, что им нельзя было выпить. Я уселся за столик в углу, ближе к разрывающейся музыке. И пытался присмотреться к их лицам.

Лица как лица. Ничего особенного. На злодеев не похожи. Хотя разве злодеи похожи на злодеев? В общем, никому из них я бы не доверил важнейшую информацию. Но другого выхода не было. И я даже уже приподнялся с места, чтобы подойти к любому из них наугад. Но выход сам меня нашел. Определенно там, где-то далеко, наверху, сегодня играли на моей стороне…

Так вот, едва я приподнялся с места, чтобы совершить ошибку, как увидел длинные ноги, истощенную фигуру, узенькое личико. Стандартный типаж стюардессы… Господи, сама Ада. Из ада? Ну, конечно, как я не придал этому значения? Я же ее видел, когда меня везли на самолете сюда, в Городок. Она поднесла к моим губам какой-то напиток, и я сразу же отрубился. Потом списал это на видение, воображение, возбуждение и черт знает на что еще! А оказалось все правда. Ада! Сегодня ты мне точно послана небом! И не смей это отрицать! Как же я был когда-то в тебя влюблен! Чертовски влюблен. Про любовь – это я не к месту. Особенно на пороге смерти. Или наоборот – все к месту, когда порог…

Нет, порог – не порог, нужно сосредоточиться. Вдруг Ада и есть самое зло. Недаром я когда-то не переставал повторять: Ада, ты послана адом. С чего это я так сейчас обрадовался ее появлению? И все-таки очень, очень обрадовался. И позднее понял – почему. Она единственная из всех, кого я встречал за последнее время, оставалась здоровой на голову. Да, такой же легкомысленной, такой же взбалмошной, такой же расчетливой и ядовитой. В общем – несъедобной. И все же единственно здоровой на голову. Как все это сочетать? Не знаю. Но все прекрасно сочеталось.

Она сразу же узнала меня. Остановилась, как вкопанная, всего на секунду. Тут же широко улыбнулась и помахала рукой. Так всегда делают хорошие стюардессы. Она была хорошей, но только стюардессой. И я ей вопреки всему верил.

– Ты? Герка? Откуда? – еще шире улыбнулась она, усаживаясь рядом за столик. – Вот так встреча! Невероятно! На отдыхе?

Она не давала мне раскрыть рта. И болтала так мило, дружелюбно, словно и не было нашего бурного расставания.

– На отдыхе? – Я нахмурился. – Ну да…

– Ну же, Герка! Ох, как же я тебе завидую! А у меня не получается отдых. Так, раз в месяц сюда – на сутки. Лишь искупнешься разок. Даже не загоришь!.. А ты счастливчик…

Я попытался сосредоточиться. И меня вдруг осенило! Ада понятия не имеет о том, что здесь происходит. Она именно из тех, кто и не будет вдаваться в подробности. Самолет летает к морю. Зона отдыха. Что еще нужно знать? Платят неплохо. Что совсем неплохо… Это и облегчало мою задачу – я мог довериться Аде. И усложняло – я не знал, как ей вкратце все объяснить.