Убить Горби

Недолго думая, Олег повторил экзекуцию, устроенную им Черняеву полчаса назад. Но на этот раз жертвой стало не левое, а правое ухо коллеги. Пока Черняев, чертыхаясь, справлялся с удивлением и болью, Олег начал работу с личным составом. Главное, не ослаблять напор и никому не давать повода усомниться в своей правоте.

– Коллеги, как только этот очнется, приказываю взять его под стражу, держать под замком, глаз с него не спускать. Если кто будет вести с ним беседы, сразу окажется рядом и в наручниках. А пока вы думаете, поройтесь у него в карманах, может, чего ценного найдете. Необходимо усилить охрану объекта со стороны границы. Есть информация о планах иностранных спецслужб по похищению президента СССР.

Не дожидаясь реакции ошарашенных оперативников, Олег кивнул старшему лейтенанту Звереву, который как бы между прочим оказался между Олегом и пришедшими вместе с Черняевым.

Олег и его спутник быстрым шагом направились к парковке.

– Секундочку! Будьте добры, подождите! – раздался сзади окрик.

Делая вид, что не слышит, Олег ускорил шаг. Они сели в «волгу», но оперативники блокировали машину. У одного из них в руках была рация. В этот самый миг на стоянке появился старший лейтенант Зверев.

– Не двигаться, – велел он, и все увидели в его руке «ПМ». – Рацию не трогать. Тут дело государственной важности. Ребята, я же свой, послушайте меня: помешаете им – головы потеряете.

Олег включил зажигание, и «волга» зашуршала шинами по дорожке, ведущей в сторону КПП. В зеркало заднего вида он наблюдал растерявшихся офицеров охраны и бледного Зверева.

– Эх, парень! – вырвалось у него. – «Героя» тебе все равно не видать.

Президент в напряжении вжимался в пассажирское сидение. Уверенность, которую он демонстрировал в доме перед самым выездом, похоже, сменилась растерянностью и страхом.

У КПП Олег показал свое удостоверение. Прапорщик отправился к будке. Охранник, заметив разрешающий жест, отодвинул ленту с металлическими шипами, ворота открылись.

Путь был свободен.

«Не понял…» – пронеслось в голове.

«Волга» выехала на шоссе. Дальше все вышло так, как и планировалось в Москве, на совещании у Степанова. Проехав полкилометра, они остановились и спешно пересели в красную «шестерку», припаркованную у обочины. За руль «волги» тут же сел невесть откуда взявшийся человек в сером финском плаще, и машина умчалась в сторону Алупки. «Шестеркой» управлял крепко сложенный парень с бычьей шеей. Они промчались по Форосу, по улице, где над кипарисами возвышались вновь выстроенные многоэтажки, свернули на грунтовку, что вела к морю, и вновь остановились.

– В багажнике два вещмешка, палатка и… гитара, – сообщил водитель.

– Спасибо вам, товарищ, – произнес Горбачев.

Они вышли, забрали вещи. «Шестерка» умчалась в сторону трассы.

Пока все шло по плану.

Пройдя с километр, они остановились возле массивных металлических ворот с красными звездами.

– Это пограничная застава, – прошептал Олег. – Недалеко отсюда надо разбить лагерь.

Горбачев в недоумении взглянул на своего «спасителя».

– Пограничники на стороне ГКЧП, – заметил он. – Вас это не смущает? Меня, например, смущает очень.

– Не беспокойтесь. Если хочешь спрятаться от кого-то, прячься у него под носом. А лучше – прямо на носу. Нас будут искать… Если нас будут искать, то в аэропорту, на трассах, но только не на пляже. Будьте добры, дайте мне ваш вещмешок, я понесу. Буду вашим педагогом.

– Почему «педагогом»? А, ну да, конечно. Вы изучали римскую историю?

– Никак нет. Запомнил некоторые любопытные моменты из лекций. А до того я ведь не знал, что педагогами называли рабов, которые сопровождали детей патрициев и носили за ними их вещи.

– Что вы! Там много всего еще более любопытного…

Они разбили стоянку в лесу, на небольшом утесе, спускающемся к дикому форосскому пляжу, чуть ли не под самой пограничной вышкой.

Облачившись в штормовку и защитные, плотной ткани штаны, Олег поставил палатку, разложил спальный мешок для президента. Свой постелил на улице, рядом с палаткой. Думая, куда бы пристроить гитару, он взял инструмент в руки и наиграл на первой струне мелодию из кинофильма «Генералы песчаных карьеров» – это были все его познания в искусстве музицирования.

Вдруг он услышал голос. Точнее, кто-то невдалеке напевал знакомый всем советским туристам мотив. Олег почему-то достал пистолет, снял с предохранителя, прислушался.

На краю утеса, любуясь лунной дорожкой, протянувшейся до самого горизонта, стоял президент. Олег подошел поближе и все понял. Спрятав пистолет, остался стоять рядом. Пел Горбачев.

Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены,

Тих и печален ручей у янтарной сосны.

Пеплом несмелым подернулись угли костра,

Где у костра ожидают, представьте, меня

Олег подхватил песню.

Горбачев обернулся, кивнул в его сторону и, улыбаясь, продолжил:

Милая моя,

Солнышко лесное!

Где, в каких краях

Встретимся с тобою