Убить Горби

Вова лежал в кровати и глядел в потолок. Так прошло часа два, не меньше. Проклятая бессонница наведалась так некстати! Рядом спала Надя. На самом краешке постели – трогательный рыженький комочек, их любимая кошка Дуся.

Он отчего-то вспомнил школу и свою первую наивную любовь. Записочки, улетавшие в черноту ночи за окном… Любовные послания, сочиненные нетвердой рукой под диктовку воспаленного разума. Послания для нее. И вот она рядом.

А он в который раз сегодня уйдет от Нади, не зная точно, вернется ли к вечеру домой целым и невредимым.

Мир. Счастье. И больше ничегошеньки не надо. Не уходить бы отсюда никуда и никогда! Каждый раз покидая уют своего дома, Вовка обещал себе дожить до того дня, когда придет его черед оставить опасное дело, которым он занимался последние годы, чтобы прожить остаток дней в благодарных молитвах за дарованное ему семейное счастье. Честно говоря, оно было не совсем даровано. Ему пришлось изрядно постараться, чтобы отбить Надю у навязчивых претендентов на ее руку и сердце.

Отбил и в награду получил годы сумасшедшего счастья и страсти. Спецназовец Владимир Щедринский очень хорошо помнил, как сгорал от любви. Поверил тогда в нее всерьез и навсегда. Теперь он счастлив даже больше, чем в день свадьбы, когда, следуя традициям, их веселый кортеж курсировал по московским свадебным местам.

А сегодня страсти уже не было. Были любовь и нежность. И еще какое-то странное чувство… Словно он боялся переступить некую черту, за которую завела их исключительная привязанность. Уважение друг к другу? Он не знал. Но понимал, чувствовал, что за этой чертой есть спокойное море взаимопонимания и взаимозависимости. Больше нет и не будет страсти, но любовь все ж таки росла, и крепло с каждой минутой невиданное доселе желание быть с Надей рядом всегда, никогда не расставаться, пожить бытом нормальных гражданских семей.

«Пора менять образ жизни. Но не сейчас, не сегодня. Сегодня неподходящий день для подобных размышлений»…

Вовка медленно, аккуратно, чтобы не разбудить жену, встал с постели, на цыпочках вышел из спальни, плотно закрыл дверь.

Попив прохладной водицы из-под крана, он оторвал листок календаря и прочел по привычке, чем знаменателен этот день в истории.

«Ага, 19 августа 1919 года провозглашена независимость Афганистана… Черт бы побрал его, этот Афганистан!»

Взяв со стола карандаш, Вовка корявым почерком написал на календаре: «19 августа 1981 года создана группа специального назначения КГБ СССР «Вымпел». С днем рождения!».

Открывая дверь, он случайно уронил ключ от старой отцовской «двадцать первой» «волги». От шума проснулась жена.

– Уже уходишь? – спросила она.

– Угу.

– Позавтракал?

– Не успел.

– Как всегда. Долго сегодня, не знаешь?

– Надеюсь, что нет. Обычная работа.

– Обязательно позвони, хорошо? А то я буду волноваться.

Кивнув в ответ, он поцеловал супругу, вышел, пешком сбежал вниз по лестнице, отсчитав привычное количество ступенек, сел в припаркованную вплотную к мусорному ящику машину и двинулся на «точку», радуясь, что Надя не столь внимательно, как другие, следила за новостями.

У метро «Академическая» случился затор. Перекресток переезжала колонна армейских «Уралов», из-за чего движение перекрыли на целых пятнадцать минут.

Вова терпеливо ждал. Стараясь восполнить пробелы в образовании, а также борясь с косноязычием, веселящим друзей и приводящим в ярость его самого, он теперь тратил свободное время на чтение трудов величайших умов человечества. Почти все они учили смирению и терпению.

Следуя заветам мудрецов, Вова терпеливо дождался, когда последний грузовик пересек площадь, названную в честь нашего вьетнамского товарища Хо Ши Мина. Урча моторами, поток машин нетерпеливо тронулся с места, все старались наверстать потерянные минуты, кроме темно-зеленого «москвича», намертво застрявшего в самом центре перекрестка. Из-под капота машины струился плотный серый дым.

Вова объехал бедолагу слева, успев увернуться от УАЗа-«буханки»: водитель, округлив от возмущения глаза, что-то прокричал и надавил на клаксон, яростно привлекая внимание наглой «волги».

Следуя заветам Конфуция и Кришнамурти, Вова остался безучастным к попытке водителя «уазика» вступить в контакт. Зато обратил внимание на водителя заглохшего «москвича». Дедушка, совсем старенький, в пиджачке с орденской планкой… Растерянный, посреди перекрестка, где никому нет до него никакого дела.

«А до тебя здесь кому-нибудь дело есть? Или что, всем им тоже сегодня идти на штурм Дома Советов?», – строго спросил Вову рациональный внутренний голос, стоило лишь притормозить, повинуясь привычке приходить на помощь.

Бросив взгляд на часы и сообразив, что есть небольшой резерв по времени, Вова кое-как припарковал «волгу» у подземного перехода и поспешил к дедушке.

– Давай-ка помогу, отец, – предложил он. – Ты поставь на нейтралку и рули к бордюру.