Убить императора

Подскочив к Старику, я попытался пнуть его в коленную чашечку. Не тут-то было: нога Старика легко поднялась, избегая опасной траектории. Я ударил кулаком в солнечное сплетение, но Старик легко отклонился. Я ударил снова, целя в голову. Старик небрежно отбросил мою конечность раскрытой ладонью. Разозлившись, я стал драться по-настоящему. В ход шло все: ноги, локти, колени. Но Старик даже не двигался с места, отражая все мои атаки. Он не пытался на них отвечать, целиком удовлетворившись ролью тренажера, хотя я абсолютно не следил за защитой. Бесцветные глаза оценивали, запоминали. Тогда я этого не видел, не понимал, в запале боя грудью бросаясь на неприступную твердыню. В бесцветных глазах отражалось каждое мое движение. Лицо Старика хранило холодное, отсутствующее выражение, будто бы наблюдал он все это со стороны, и не его пытались убить.

Наконец, наткнувшись на особо жесткий блок старика, я откатился в сторону. Рухнул на бетонный пол и попытался отдышаться. Я не получил ни одного удара, но предплечья и голени жутко болели, набитые о деревянные конечности киллера.

Ладно, это было еще не самое страшное. Не суметь одолеть столетнего старца – это действительно пугало. Так ли я хорош, как думал о себе сам? Годился ли для грязной киллерской работы?

Старик подошел и наклонился.

– Да, не так уж и плохо. – Мне показалось, что в голосе его сквозило удовлетворение. – Для уличной драки, конечно. С профессионалами тебе не тягаться.

– Конечно, – я фыркнул. – На улице я и дрался всю жизнь. Никто не учил меня тягаться с профессионалами!

Раздосадованный, я хватил лишку. Но Старик не подал виду.

– Это целиком поправимо, – заявил он. – Ты будешь уметь все, что нужно. Твое тело само станет оружием. Голые руки.

Старик встал и прошелся по комнате.

– Да, но когда? – Я едва не взвыл от обиды и боли.

– Скоро. Очень скоро…

Я был сильно расстроен. Вот, значит, каково в его представлении ученичество? Показать в самом начале, что на деле и гроша не стою, растереть самоуважение в порошок, и только после заняться учебой?!

Может, оно и правильно. Но мы пошли другим путем.

Старик отвернулся, сосредоточенно разглядывая серую бетонную стену. Я молча ждал. Вдох-выдох. Конечности нещадно болели.

Я ожидал чего угодно, но только не такого вопроса:

– Почему ты решил убивать?

Мне не было необходимости долго думать над ответом. Если я не сумел найти его прежде, тем более это не удалось бы сейчас – побитому, жалкому, распластанному на холодном бетонном полу.

– Не знаю. Возможно, это просто детская глупость. Романтика, сами понимаете, – я усмехнулся. – Приходить в ночи, чтобы вершить свое черное дело… С другой стороны, почему бы и нет? Я знаю, у меня получится.

Старик стремительно обернулся.

– Ты когда-нибудь убивал человека?

– Нет. – Я медленно покачал головой. – Но собираюсь попробовать.

Старик отвернулся.

– Делай, – медленно проговорил он, – или не делай. Пытаться не надо.

Я кивнул. Возможно, Старик это видел. А нет – я просто смолчал.

– Не знаешь, – пробормотал Старик. – Значит, это Судьба. Когда ничего не можешь поделать, остается только плыть по течению. Рано или поздно, приток вынесет тебя в нужное русло.

Как и случилось, – подумал я. – Как и случилось…

– В идеале, – сказал Старик, – следовало бы учить тебя с самого начала, шаг за шагом, от простого – к сложному. Но на это, как говорилось, ушли бы долгие годы. На это у нас нет времени.

Я затаил дыхание. Конечно, я был молод и нетерпелив. Осознание ничтожности собственного существования куда-то вмиг подевалось.

– Рефлексы, мышечная память – есть не более чем нейронные связи в соответствующих участках головного мозга. Воздействуя на эти участки определенным образом, ученые научились копировать в человеческий мозг гигабайты данных. Догадываешься, куда я веду?

Я кивнул. Старик обернулся, и я повторил движение.

Он собирался загрузить в мои мозги парочку гигабайт данных о рукопашном бое. Очень интересно, но совсем не привлекательно. Я, как любой нормальный человек, опасался вмешательства в свои мыслительные процессы.

Конечно, я слышал о чем-то подобном, – головидение, газеты регулярно сообщали человечеству о новых достижениях блестящих умов, – но никогда и представить не мог, что мне предстоит столкнуться с этим нос к носу.

Одна такая операция стоила баснословные деньги. Возможно, это и было наилучшим для них применением: выучить десяток инопланетных языков за пару минут, или научиться профессионально водить звездолет любого типа – согласитесь, это бередит воображение.

Вот и я размечтался. Один день – и готов киллер!

Но тут же пришла мысль о последствиях. Тут и там можно услышать, как кто-то слетел с катушек, подвергнув свои жалкие мозги психо-операции. Раньше я думал, что «программисты мозгов» здесь ни при чем – клиенты справлялись сами, беспрестанно прислушиваясь к процессам в башке. Если Император допустил применение таких технологий, значит, они действительно безопасны.

Но сейчас моя уверенность в этом сильно пошатнулась.