Убить Императора. Шаг 1

Младший Цепеш зарычал и развернулся. Он снова кинулся к брату, пытаясь схватить его хотя бы за руку, но Аластер изворачивался, ещё и в очередной раз умудрился ударить ногой под колени Эфингему, завалив того на землю.

— Теперь ты понимаешь пропасть между нами и твоим званием рыцаря? — Аластер сверху вниз смотрел на брата. — Твои попытки слишком жалкие. Может, и глаза мне завяжем?

— Ах ты!..

Эфингем прямо снизу попытался ударить по ногам брата, но тот лишь подпрыгнул, приземляясь и следующим же шагом наступая тому на руку чёрной лакированной туфлей.

Послышался сдавленный крик боли.

— Пора сдаться, Эфи, все же смотрят, — Аластер пробежался по «зрителям». — Эмма даже покраснела от стыда, что ты один из них.

На самом деле, та покраснела от ярости. Она сейчас не смогла бы придумать ни одного человека, что бесил её сильнее. Самовлюблённый и эгоцентричный, Аластер буквально олицетворял гордыню.

— Я ещё не закончил! — крикнул, вставая Эфингем.

Правда тут же откинулся обратно.

Не дав ему двинуться, старший Цепеш с силой ударил его тупым носком туфли прямо в нос. Кровь мгновенно брызнула на штаны.

— А я закончил, Эфи, — Аластер сильнее надавил на опорную ногу. Послышался хруст костей. — Ты ничтожен и ни на что не годен. Смирись.

Он не хотел, чтобы младший брат оставался в рядах этих людей. Он не хотел потерять и его. Мелкий и глупый, Эфингем всё равно был ему ближе всех на этом свете. Он не мог потерять его. Аластер то и дело просыпался от кошмаров, где ему говорили о том, что с миссии младшенький не вернулся.

Но седьмой вырвал руку из-под туфли брата, перекатываясь и подскакивая на ноги. Невооружённым взглядом было видно, что как минимум два пальца у него сломано. Они уже потихоньку синели, да и смотрели в разные стороны. Кровь из носа уже капала даже с подбородка.

— Я никогда не смирюсь, — в нос крикнул он. — Мне просто нужно стать сильнее! Ну почему ты не понимаешь меня?! Мы же братья, Аластер! Мы же…

— Я не ровня тебе, — со спокойным тоном ответил старший Цепеш.

— Потому что ты озлобленный на весь мир кусок придурка! — рыкнул Эфингем, рванув вперёд.

Кажется, на этот раз Аластер успел даже тяжело вздохнуть, прежде, чем, всё ещё не доставая рук из карманов, с разворотом прыгнул, ударяя ребром стопы мальчишку прямо в висок. Эфингема подбросило ещё до того, как он успел что-то осознать. Земля встретила его раскатом боли во всем теле. Но, самое страшное, что Аластер вразвалочку приближался к нему.

— Нет, дело не во мне. Дело лишь в том, что ты слаб.

Похоже, старший Цепеш решил окончательно выбить из брата желание находиться в рядах рыцарей. Он с силой ударил его в живот.

— Ты слабее всех, кого я знаю, Эфи.

Аластер ещё раз замахнулся. Его лицо оставалось непроницаемым и спокойным, а вот нога летела прямо в лицо, не имеющему возможности сопротивляться, Эфи. Даже от «зрителей» послышались сочувственные вздохи. Все прекрасно понимали, что полковник перегибает, да и разыгрался не на шутку. Но останавливать его никто не смел.

Тем временем, лицо младшего Цепеша постепенно окрашивалось в алый. Струйки бежали с бровей, губ и носа, а он сам от боли в костях рук, даже не мог прикрыть живот, куда раз за разом, всё ожесточеннее бил Аластер.

— Ты слаб, слышишь? — вскрикнул он, тут же снова возвращая спокойствие в голос. — Слаб, как ребёнок!..

Неожиданно, ему пришлось отскочить.

Эмма стояла перед Эфингемом, отгораживая его от брата.

— Он и есть ребёнок, — зарычала она.

Аластер наконец достал одну руку, убирая волосы с лица.

— Тебя это не касается, Аннандейл. Я был снисходителен к тебе, но ты, кажется, не умеешь быть благодарной.

— Да сунь ты себе эту снисходительность знаешь куда?! — уже крикнула она, со слезами на глазах.

Медленно растягиваясь в улыбке, Аластер подходил ближе. Он оценивал девушку перед ним, не зная смеяться ему или плакать.

— Ладно, так уж и быть, — он направился к третьему столпу за печаткой. — Благодари свою защитницу, Эфи. Но ты всё равно проиграл. Я снимаю с тебя звание рыцаря. Ты расформирован и понижен в звании.

Что говорил брат, Эфингем не слышал. Около него суетилась Эмма с той самой аптечкой, первым делом фиксируя закрытый перелом руки, где кость торчала совсем в неположенном месте. Вокруг них то и дело нависали новые люди.

Луис что-то записывал.

Кроу обнимал себя руками за плечи, явно решив раз и навсегда не перечить Аластеру.

Только первый столп подавал бинты Эмме, пытаясь даже не смотреть на Эфингема.

Эфи плакал.

Четвёртая, кажется, тоже. Она не могла ответить самой себе «почему», но то и дело подтирала скатывающиеся слёзы.

Цепеш прижимал сломанные пальцы к телу, пытаясь унять боль, пока в голове лишь стучали ненавистные слова.

— Ты больше не рыцарь, Эфингем.

Теперь он никто.