Убить куклу

— Если честно, я догадывался, что они встречаются, — после некоторого раздумья ответил Егор. — Но, в конце концов она же предпочла ему меня!

— Ты и в самом деле так глуп или только прикидываешься? Как она могла выбрать тебя, голь перекатную?! Спустись на землю-то, хватит уже в облаках барахтаться.

— Однажды я проследил за ней и видел их вместе, — признался Егор. — Потом Елена ездила к Томилину еще раз, незадолго до смерти Петра Петровича.

— Поздравляю! Ты просто растешь в моих глазах. Так чего же ты дураком-то прикидываешься? Тебе же цены не сложить в базарный день, это хоть ты понимаешь, чудак-человек?

— Понимаю. — Губы Егора расплылись в довольной улыбке. Павел редко хвалил, но, когда случалось, был искренен и честен, а это многого стоило. — Но в последнюю встречу они, кажется, расстались. Очень уж злой Елена была, когда домой вернулась. Не обольщайся, иначе я свои слова обратно заберу. После ее возвращения из-за границы они не встречались.

— Так прошло-то всего ничего. Да и мужа она только что похоронила… Ладно, верю. Слушай, что тебе необходимо сделать.

То, что предложил Павел, Егора ошеломило. Но по мере того как тот говорил, доходчиво и обоснованно, Егор все больше убеждался, что друг прав как никогда, и тот огромный риск, который присутствовал с несомненной очевидностью, уже казался мелочью по сравнению с ожидающим их выигрышем.

Да, Егор послушный исполнитель. Но каждому из них в этом судьбоносном преступном альянсе уготована своя роль. Павел отлично справляется с ролью организатора преступления, а потому и Егору стоит постараться как следует сыграть свою. Потому как если что — отвечать придется обоим на равных, да еще в двойном размере, как банде. Поэтому все по-честному.

Егор мельком глянул на золотые часы, подарок Елены, и заторопился в кухню. Его совершенное мускулистое тело отказывалось что-либо предпринимать без своевременного питания: проблемы проблемами, а пропускать положенную трапезу не стоит, только желудок себе испортишь. Сначала ужин пропустишь, переживая за что-то, затем не позавтракаешь, пытаясь наскоком решить непосильную твоему уму задачу, а там и до язвы желудка недалеко. Нет, организм требует к себе уважительного отношения. Как ты к нему, так и он к тебе.

За накрытым к ужину столом уже сидели Светлана Николаевна и Галина, обе грустные и унылые.

— Вы чего как в воду опущенные?

— Присаживайся, Егорушка, — слабо улыбнулась ему Светлана Николаевна. — Я тебе уже положила, ты ведь всегда вовремя к столу приходишь… А чему радоваться-то? Сначала хозяина убили, затем Леру в тюрьму забрали, а теперь и Ирина Марковна куда-то запропастилась. Елена Сергеевна уже несколько раз ее спрашивала. А нам-то откуда знать, где ее домоправительница бродит? Она нас никогда о своих планах не предупреждает.

— Никуда не денется, явится.

— А как Елена Сергеевна себя чувствует? — спросила Галина.

— Так, как ей и положено: плачет.

— Бедненькая, — подала голос обычно помалкивающая Галина. — Мужа потеряла, да еще и ни с чем осталась. Теперь Томилин здесь будет распоряжаться, когда Леру посадят. А нас, наверное, всех рассчитают. Придется искать другую работу.

— И то верно. Куда я теперь пойду? — пустила слезу Светлана Николаевна. — Вы-то молодые, вам везде работа найдется, а моя молодость мне давно ручкой помахала, а старость на пороге дожидается.

— Хватит причитать! Еще ничего не известно, а ты уже нюни распустила. Может, Томилин и не выгонит нас. Будем работать, как прежде работали. Вот только куда он Елену Сергеевну денет — неужели выкинет из усадьбы, она-то ему никто? Между прочим, скажу вам по секрету, — Егор перешел на шепот, — что она уже с нотариусом советовалась, и тот ей порекомендовал в суд обратиться, иск на Томилина подать, чтобы из всего состояния, что он получит, выделили ее законную супружескую долю. А доля эта, как вы сами понимаете, будет совсем немаленькая.

— Да ты что! И как же на это посмотрит Томилин?

— Думаю, ему это вряд ли понравится. Он всегда относился к Елене Сергеевне не очень, потому что считал, что она никогда и не любила Петра Петровича, ей только деньги его были нужны. И если бы Леру не арестовали, он точно бы Елену Сергеевну в убийстве обвинил.

— Да как же ее можно обвинять, если она в это время за границей была? — возразила Светлана Николаевна.

— Ну и что? Она могла и киллера нанять. Или у нее в доме сообщник, который и совершил убийство по ее приказу.

Женщины с вытаращенными глазами уставились на Егора.

— Да ты что такое болтаешь?! — первой пришла в себя Светлана Николаевна. — Это ты нас, что ли, подозреваешь? Да мы за хозяевами как за малыми детьми ходили! Я чуть ли не из ложки кормила, а Галя пылинки с них сдувала, и все для того, чтобы они были живы и здоровы. Да побойся бога, Егорушка! Типун тебе на язык.

— Ты, Светик, типунами-то не разбрасывайся понапрасну, а то ведь я могу и вернуть их тебе. Типун — признак лживости, а я не лгу, всего лишь версию высказываю. Которая, кстати, может прийти в голову не только мне, но и следователю.

— Но убийцу же задержали!