Убить мало

Очнулся Васька через мгновение, когда за Ларочкой со скрипом захлопнулась дверь. Приплюснутый к забору, в темноте, он остался незамеченным. Руки и ноги дрожали, никогда ещё с ним такого не случалось. Забор уже не был таким низким. Не с такой же лёгкостью, но всё же перелез через него назад, на глиняную улицу и побрёл на берег реки. Домой совсем не хотелось.

В темноте добрался до привычных кустов и, как хищник, затаился в своём логове. Отсюда просматривался длинный берег реки. Он видел всё, его не заметит никто. Звериная доля преследовала Ваську, приходится расплачиваться за свои прошлые и будущие преступления. Вдруг ему захотелось сделать что-нибудь такое, чего он никогда в жизни не делал. И это могло быть только то, что сейчас не давало ему покоя. Лариса не выходила из души, если, конечно, таковая имелась у Василия. Она сидела там, как заноза. Мешала ходить, сидеть, жить. Он даже уже не хотел к ней на печку. Васька заболел Ларисой и хотел, чтобы ей было хорошо.

В родительском доме жилым не пахло, но Василию всё равно. Его дом – тайга. Пора возвращаться, нагулялся по городским улицам, пожил, поработал. Никому он здесь не нужен, даже сам себе. Лучше сдохнуть на воле, на природе. Там хоть комары да медведи им интересуются. Обустроится в глуши на старом месте и будет век доживать, как привык. Без соседей и ментов.

Василий вытащил из отверстия в поленнице завёрнутый в несколько слоёв бумаги свёрток, крепко перевязанный рыболовной леской. Хорошая куколка, маленькая, но тяжёленькая. Полюбовался на единственное своё богатство и в обнимку с ним завалился спать. Завтра, ближе к ночи, он снова её увидит. Эта мысль – единственное, что сейчас утешало заскорузлое нутро Васьки.

Наутро опять наведались менты. Задавали вопросы, интересовались, почему не работает. Обещали помочь в трудоустройстве, если тот не будет пить. Васька даже удивился, как мягко они с ним разговаривали. Если бы они знали о его делах в тайге, сразу бы повязали. Ничего им неизвестно, сукам легавым. Воспитатели хреновы, себя повоспитывайте. Видал я таких! Ненавижу!

Римма Геннадьевна по дороге на работу зашла к Василию с кастрюлей еды. Сердобольная соседка помнила его родителей и не могла позволить ему помереть от голода. Молча поставила на порог кастрюльку с макаронами и поспешила уйти. Не было желания ни видеть его, ни слышать. Захочет – поест, а нет, так и дел столько! Навязался ей на голову. Если сильно захотеть, можно найти работу! Лентяй.

День для Василия длился целую вечность. Чуть-чуть спустились сумерки, навострил лыжи в известном направлении. Шляясь по улицам, дождался темноты и подошёл к дому дружка. В окнах горел свет. Где-то там, за стёклами она, из-за которой так гулко стучит сердце.

Хорошо, что у Митьки и его соседей нет злых собак. Так, пугливо, еле слышно, где-то погавкивает одна. Василий привычно перемахнул через забор и уселся на землю в незаметном от двери месте. Только устроился, как выскочил из дома Дмитрий и понёсся в уборную, как будто у него понос. На обратном пути зажёг свет на крыльце и по-хозяйски оглядел двор. Васька вросся в забор.

После многочисленных посещений уборной Дмитрием, наконец из дома вышла Лара. За ней следом Митька. С бешеной скоростью сбегал и вернулся, ругаясь на заводскую столовую. Лариса улыбнулась ему такой улыбкой, что даже лампочка над дверью засветилась ярче. Она не спеша, играя бёдрами, направилась вглубь двора.

Василий, как только за Митькой прикрылась дверь, подбежал к порогу и положил свёрток у входа. Можно было сделать это и после того, как Лариса зайдёт в дом, но Ваське хотелось удостовериться, что она держит его подарок в своих ручках.

Только что он прикасался к свёртку, а теперь она трогает пальчиками этот же предмет и удивлённо тянет леску, пытаясь порвать. Глупенькая, смешная.

–– Митя! Митя! – нараспев зовёт она своего сожителя. – Тебе посылка.

Дмитрий выскакивает из дверей и опять несётся в уборную, спуская на ходу штаны. Лара охает и ахает.

Василия даже при желании увидеть невозможно, какое он себе тёмное место нашёл, но ноги трясутся. Драться нет никакого желания. Вот бы увидеть, как удивится Лара при виде золота! Скорее всего она в этом ничего не понимает. Неважно. Васька отдал ей самое дорогое, что у него есть. Митька честный, Ларису не обидит, поделится.

Вернувшийся из уборной, довольный Дмитрий запихнул мягкую, податливую Ларочку в дом, даже не взглянув на свёрток.

Василий аккуратно пробрался к кухонному окну и заглянул в него.

Дмитрий с Ларисой, стоя посреди комнаты, страстно целовались и обнимались. Свёрток валялся на полу у их ног. Лариса обцеловывала своего Митьку с ног до головы, откуда только взялась скорость в её движениях. В какой-то момент она повернулась лицом к окну, а Дмитрий дотянулся до выключателя.