Убить миротворца

Виктор попробовал сосредоточиться. «Что мы имеем? Мы имеем… хрен за щекой… Не сбиваться. Мы… имеем Москву. То есть, какой-то Московский риджн, а в нем какой-то кретинский дистрикт. Не пойму. Не знаю таких слов. Да где мне знать-то их, я ж не был в Москве ни разу… Может, тут сплошные риджены и дистрикты? С хрена бы, правда, им по-английски все эти дела называть…[4] Подземный этаж… Не понимаю я. Да что такое!» Он вспоминал все известное ему о Российской империи из школьного курса, книжек, информационных программ, сетевых материалов, военных сводок… Москва — столица России, то бишь Российской империи, это как Бог свят. Дальше не сходилось.

«Но там ведь у наших недонаселение, а вовсе не пере-… Чего им под землей-то жить? Никогда не слышал, чтобы в России жили под землей. На Европе — да. Там у них минус сто по Цельсию, а башенные конструкции легче обогреваются… Но на Европе я был раз десять. Нет там никаких дистриктов, и ридженов тоже. И одеваются не так. И говорить с женевским акцентом на Европе не с руки — пришибить могут. И какая там Москва? Там столица — Дмитриев. В смысле, Дмитриев Донсков… Или есть там какая-нибудь маленькая Новая Москва? Ладно, сейчас проверим».

— Покажи-ка деньги, брат.

Тот с готовностью сунул руку в карман. Вероятно, после той маленькой стычки простой грабеж уже казался «близнецу» совсем неплохим вариантом. Так. Вынимает. Карточка.

— Нет, карточку не надо. Деньги ходячие покажи. Не кредитки же одни у вас.

— Деньги — ходячие? Ходя-ачие? — тот попробовал на язык странное словосочетание. Видимо, не понимает.

— Деньги, но не кредитка.

— Креди-итка?

— Та дребедень, которую ты в руке держишь, как называется?

— Идентификатор.

— А деньги?

— Списание евродолларов с банковского счета всегда проводится по предъявлению идентификатора. Соответствующая цифра фиксируется на нем же.

— Дай-ка.

Услышав словечко «евродоллары», старший корабельный инженер почувствовал, как испаряются его надежды на понятное, человеческое объяснение всему. Карточка подтвердила худшие опасения. В правом верхнем углу красовался перевернутый католический крест, вписанный в треугольник и в обрамлении лаврового венка. Одна из эмблем Женевской федерации. Не самая распространенная, но все-таки она, родная. Во всяком случае, на Терре женевская администрация украсила шлемы охранников именно таким символом. И оружейная марка у них есть такая. И на документах иногда попадается… Не везде. Но перепутать невозможно.

Есть норматив для надевания скафандра — 23 секунды. И другой норматив — для снимания, на 6 секунд меньше. Обе операции выглядят неаппетитно… Кроме того, обе последовательности действий на несколько мгновений делают тебя совершенно беззащитным, а это сейчас совсем ни к чему.

— Отверни башку. Не бойся.

«Близнец» отвернулся, и Виктор выполнил норматив номер 2 на три секунды раньше положенного. Видел бы его комвзвода из училища, подавился бы собственным языком от изумления: просто уложиться — и то на грани сил человеческих, а тут… Впрочем, инстинкт самосохранения всегда слыл отличным стимулятором.

Так. Теперь он мог засунуть руку во внутренний карман форменной куртки. Вот они, нащупал…

— Это ты когда-нибудь видел? Хотя бы одну из них?

Катенька просила его привезти ей по одной монетке из каждой страны, где он побывает.

Двойник взглянул с интересом. Испуг улетучился у него из глаз. Его место заняло удивление. О! Еще какое удивление. Вот про это, наверное, говорят: «Глаза полезли на лоб»…

— Начни с той, маленькой.

— Что это? Здесь по-русски написано…

— Точно. А как еще должны писать в Российской империи?

— В Российской… империи? У вас там какое-то средневековье. Российская империя, насколько я знаю, была при большевиках. Или вроде того. Там еще были Борис Годунов, Столыпин, Ленин, Сталин и разнообразные цари…

Он вертел в руках мелкую монетку Российской империи. На одной стороне красовалась надпись «Император и самодержец всероссийский Даниил Александрович», а на другой «100 червонцев. 2120». Двуглавый орел с коронами, гербы старых городов. Виктору монетка досталась, когда он был на Весте, там у России большая военная база. Он машинально поправил:

— Борис Годунов — из Киевской Руси. Не путай. А Российскую империю восстановили в 2039-м. Там уже пятый государь.

Его собеседник промолчал. Но на лице его читалось: «Чушь. Маньяк попался с затеями».

— Ладно. Эту посмотри.

На аверсе: «Русская консульская республика. В консульство Алексеева и Мартыгина». На реверсе: «5 рублей. 2125. Дмитриевский монетный двор». И Святой Андрей Первозванный, распятый на косом кресте.

Та же реакция.

— Последнюю!

… «Воля — это все! Свободная анархо-синдикалистская республика россиян». Профиль Фрэнка Заппы. «10 байков. 2111. Свобода или смерть!» Профиль Нестора Махно. Или какого-то Бакунина. Виктор толком не запомнил — то ли Махно на десяти байках, то ли на одном тугрике…

— Где это… что это… Чушь. Впрочем, как вам будет угодно.

«Как тебе, психу, будет угодно, только не бей…»

— Эту! Давай, смотри.