Убить миротворца

— Добрый де… Здравствуйте. Что же вы так поздно?

Падма сделал паузу. Вопрос Дмитрия как-то сам собой превратился в нелепость. А его собеседник явно не собирался тратить время на нелепости.

— Начну с того, что ты застрял, Сомов.

— Я… отказываюсь понимать.

Он, конечно же, понял. Должность линейного инспектора, внимание слабой, проигрывающей консорции, латаный-перелатаный бюджет, полный проигрыш в борьбе за лидерство с Мэри… Да, он застрял. Но такие вещи должен произносить кто-то другой. Пусть они звучат подобно вердикту, иначе невозможно ни до конца осознать их, ни, осознав, поверить в их власть над твоей судьбой. Падма высказал вслух самую сокровенную печаль в его жизни; к тому же, Падма сделался грубее, чем раньше. Сомов никак не мог отделаться от ощущения, что голос его собеседника звучит как-то… чуть-чуть по-хамски.

— Ты все отлично понимаешь. Тебе нужен билет наверх, а судьба тебя туда не пропускает. Скажем, должность директора, для разнообразия… Самую малость деньжат. Умному человеку приличествует более послушная и терпеливая женщина… Либо ты, Сомов поставишь своей девочке прямо на рот заплатку из евродолларов, либо она всегда будет с тобой… в позе сверху. А для закрепления успеха — членство в консорции «Черная звезда», эти, кажется, у вас делают погоду?

Риторический вопрос, прозвучавший с оттенком крайнего пренебрежения… Дмитрий не решился отвечать; разговор занимал его, хотя и унижал. Должность директора — это очень много. Во всем офисе на четыреста человек лишь три директора, и никто из них, по общему ощущению, не намеревался уходить со своего места. Никого не двигали наверх, никого не смещали, никто не подавал признаков желания сменить работу. Прыгнуть в директорский кабинет из линейных инспекторов — настоящий триумф… но как?

— Представь себе, дружок: ты явишься к своей… этой… Мэри… в одежде, которая стоит больше, чем ее жилая кубатура, сообщишь о переменах в карьере и разложишь цыпочку прямо здесь же, у входа. А если не пожелает, сменишь ее на более сговорчивую даму. Уровень твоего интеллекта должен давать тебе кое-какие права сверх штатных… Не ты ли тащишь на себе работу целого управления?

Разумеется, так оно и было. Он выполнял обязанности как минимум трех бездельников, — помимо собственной нагрузки. И дела шли лучше, чем если бы бездельники разом взялись за ум и принялись работать с утра до ночи… Про Мэри, в общем, тоже правда. Он не хотел всегда быть на лопатках. Повышение наверняка помогло бы кое-что изменить. Но он не мог не защитить ее хотя бы формально:

— Не стоит в таком тоне говорить о женщине, которую я…

— Дурак!

Сомова охватило замешательство. Он еще посмел открыть рот, намереваясь договорить, но пошевелить языком ему уже не хватило смелости.

— Послушай меня, дружок, — продолжил Падма, — во-первых, она бы слова не сказала в твою пользу. А ты… ведешь себя как патентованный подкаблучник. Во-вторых, ты обязан слушать меня и повиноваться. Когда я рядом с тобой, чувствуй себя, как червяк, над которым занесли ногу с явным намерением раздавить. Пока ты осознаешь свое положение в полной мере, тебя не раздавят. Твои главные добродетели — смирение, исполнительность и покорность. Все. Понял?

— Да. Да-да. Конечно.

— Наклонись и поцелуй мой ботинок.

Дмитрий выполнил команду Падмы без тени колебания.

— Хорошо. Ты не безнадежен, хотя твои родители, кажется, недопустимо мало занимались воспитанием своего единственного наследника… Признаться, я несколько переоценил твою, так сказать, готовность… Еще раз, на бис, дружок: каковы твои главные добродетели?

— Смирение, исполнительность и покорность.

— Вернемся к делу. Твой билет наверх, можно сказать, у меня в руках. От тебя, дружок, требуется самая малость. Убрать директора Лопеса. Собственно, тебе не придется особенно напрягаться, ситуация созрела, потребуется лишь маленькое корректирующее усилие… Готов слушать меня?

— Да.

— В самом скором времени местной коллегии понадобится помощь линейного инспектора Дмитрия Сомова… разумеется, не его одного… поскольку, как ты понимаешь, любая игра на уничтожение крупной фигуры — итог сложной комбинации. Просто некто Сомов должен сыграть решающую роль на последнем ее этапе. Итак… замечено, что вы обедаете в одном и том же кафе. Совсем маленькое кафе, слышимость великолепная… Перед тобой, дружок, поставят простейшую задачу: подсчитать, сколько спиртного выпивает мистер Лопес… Задача пешки, по сути. Но плоха та пешка, которая не мечтает пройти в ферзи. Когда потребуется, ты с трясущимися губами — смотри, губы действительно должны трястись, постарайся, — сообщишь: мол, директор пил кофе, смотрел новости по микроинфоскону и ненароком чертыхнулся. Один раз: «Чертовы цветные…». А другой раз: «Чертовы мутанты, что они себе позволяют!» Усвоил? Повтори!