Убить нельзя научить книга 1

Но Баба Света с третьего этажа успела-таки посыпать меня кожурой от семечек. Она зашуршала на шапке и в вороте куртки. Бравая пенсионерка сутками грызла семечки у окна и выбрасывала шелуху в открытую форточку. Не глядя, но гораздо более метко, чем иной снайпер.

Я поспешила к импровизированному мусорному ведру, а на самом деле огромной картонной коробке, в углу первого этажа, под шеренгой почтовых ящиков. Из них словно высунутые языки торчали рекламные газеты с зазывными лозунгами: “Телевизор по цене утюга!”. Под надписью, если присмотреться, шло пояснение мелким шрифтом: “Размер диагонали 10 сантиметров”. Я сбросила шелуху с шапки, расстегнула куртку и вытряхнула все, что туда попало. Выгребла все, что завалялось в карманах и в пакетах, и метнулась к лифту.

И… столкнулась с Маратом, соседом с четвертого этажа. Брюнет средних лет, в элегантном черном пальто и начищенных до блеска ботинках стоял как вкопанный и только дико вращал глазами. Из его коричневой кожаной беретки торчали, покачиваясь, две сосульки, очень похожие на рога.

- К домуправу? - предложила я.

Сосед что-то невнятно промычал, но очень внятно закивал, позвякивая сосульками. Лифт гостеприимно распахнул двери, впустив нас в кабинку. На зеркале ярко-алой помадой было очень точно подмечено: “Здесь живут люди”. Я нажала на кнопку восьмого этажа, лифт истерично дернулся и доставил нас к пункту назначения.

Дубовую дверь без опознавательных знаков открыл солидный бизнесмен с квадратной челюстью, абсолютно лысой головой и низкими надбровными дугами. Такие я не встречала даже в сокровищнице палеонтологического музея.

Доумправ подтянул розовые семейные трусы и со скрежетом почесал волосатую грудь, отодвигая желтую майку алкоголичку. Воззрился на нас без особого интереса, поковырял пальцем в золотых зубах, и выдал:

- У нас в управлении все боятся высоты. Залезут на стремянку сбивать сосульки, а спуститься не могут. А сосульки могут спуститься сами, - и он ткнул пальцем в ледяные рога Марата. - Кстати, сейчас очень модно украшать шляпы. Перья хорошо, а сосульки вообще креатив.

И пока мы судорожно моргали, переваривая сообщение, домуправ радостно захлопнул дверь.

Я оставила Марата позвякивать сосульками, и метнулась назад, в лифт.

Скорее, домой.

Крики Алисы “Вот тебе зеленый великан! Вот тебе! Получи!” вынудили оставить пакеты на тумбочке у входной двери и броситься в гостиную…

Ну да… очередная картина маслом… Сердце упало, на плечи словно бетонная плита навалилась…

Все это было бы до ужаса комично, если бы не было так… грустно.

Сестра металась по квартире, сжимая в руке банку консервированного горошка “Зеленый великан”. Лупила ей по шкафам, стульям, креслам и подоконникам. На антикварной полированной мебели уже живого места не осталось. Белый деревянный подоконник испещряли занозы и вмятины. Только темно-коричневые кожаные кресла почти не пострадали. Их вдоль и поперек исполосовывали царапины. Но кожа оказалась на редкость плотной и крепкой и продолжала стойко выдерживать удары судьбы.

- Алиса? - окликнула я и встретила совершенно безумный взгляд светло-карих глаз. Темно-каштановые волосы рассыпались по плечам сестры в художественном беспорядке. На скуластом, осунувшемся лице застыло выражение полной отрешенности. Но уже через минуту мелкие точеные черты перекосила гримаса ужаса.

Сестра уронила голову на грудь и очень тихо спросила:

- А кормить сегодня будут? Или только завтра? После родов зеленых человечков?

- Алиса, это я, Ольга, - попыталась дозваться я.

Сестра замерла и выпрямилась, словно шест проглотила. Немного помялась босыми ногами на бежевом пробковом полу и рывком задрала мешковатую розовую ночнушку, оголив ноги.

- Погоди, Оля, мне надо родить!

Алиса швырнула на пол банку зеленого горошка и с размаху села на нее.

Я уже намеревалась пойти на кухню, приготовить поесть, но сестра вскочила как ужаленная, схватила консервы и отправила в открытое окно с криком:

- Будьте вы прокляты! Вот вам ребенок!

Я бросилась к окну, чтобы оценить масштаб катастрофы.

В последний раз нам чуть не пришлось выплачить соседу неустойку за разбитое лобовое стекло роскошной черной иномарки. Безумный вид Алисы и ее слезные просьбы: “Пожалуйста! Снимите ошейник! Мне больно…” почему-то заставили владельца крупной фирмы пойти на попятный.

Но раз на раз не приходится…

Банка со свистом вспорола воздух и нацелилась прямо в голову нашего электрика. Он привычно отразил снаряд металлической сумкой с инструментами. Вскинул голову и взглянул на меня так, что уж лучше бы обругал матом.

…

Четыре года назад Алиса пропала - вышла из дома в аптеку и не вернулась. Нашли ее спустя полтора года, совершенно невменяемой.

В отчаянии я рыдала ночи напролет, и почти каждый день водила Алису по лучшим психиатрам. Постепенно докатилась до экстрасенсов, бабок и колдунов. Но все напрасно.

Психиатры вводили сестру в транс и прописывали горсти лекарств.