Убить перевертыша

— Прошлое, настоящее, а значит, и будущее.

— Громко заявлено. Но все знает только Господь Бог.

— Я не сказал — все. Но мне кажется, и ума-то большого не надо, чтобы спрогнозировать будущее. Оно вытекает из прошлого, из настоящего.

— И это будущее вам, конечно, представляется коммунистическим?

Сергей внимательно посмотрел на собеседника: вроде бы умный человек, а повторяет газетную чепуху. Захотелось прекратить разговор, встать, пройтись по залу, посмотреть картины. В общем, дать понять самоуверенному богачу, что разговор банален, а потому неинтересен. Но в гостях — не дома. Тем более в таких гостях. И он заговорил, как считал, об очевидном.

— Как вы думаете, какими идеями будут охвачены массы людей, скажем, через полвека? Когда всерьез встанут вопросы об истощении ресурсов Земли? Не далее чем через полсотни лет нынешнего пирога на всех не хватит и скорей всего начнется кровавый дележ остатков. Ну а еще через полвека? Придется, ой как придется подтягивать ремни, самоограничиваться.

— Стройными рядами в коммунизм? — усмехнулся Бутнер.

— Сначала, вероятно, дикими толпами. А потом придется строиться в ряды. Даже известный вам господин Бжезинский предрекает глобальную смуту в случае, если не будет моральных ограничений.

— Всем-то строиться не придется. — Бутнер хитро прищурился и стал похож на набедокурившего мальчишку, наблюдающего изподтишка за тем, как на его шалости реагируют взрослые.

— Вы имеете в виду пресловутый золотой миллиард?

— Миллиард? Что ж, цифра, согласитесь, не малая. Остается определить, кого взять в этот миллиард.

— Люди должны сами определяться, по способностям.

— Ага! — радостно воскликнул Бутнер. И куда только девалась его чопорность. — Вот мы и нашли общий язык.

— Я говорю о равенстве возможностей.

— Но вы все-таки согласны, что пирог придется делить не поровну. Так что коммунистическая идея и в будущем не проходит. Да ведь и в настоящем есть убедительный пример — ее крах в так называемом Советском Союзе.

— Напрасно иронизируете. Советский Союз все-таки существовал и уважением во всем мире пользовался. Во многом заслуженно. Крах потерпела не коммунистическая идея, а лишь одна из организационных форм ее воплощения в жизнь.

— Пусть так. Но как вы объясните этот крах? Без философских отвлеченностей и политических выпадов о деструктивной роли западной пропаганды. Стабильно живущее общество пропагандой не собьешь.

— Объясню. Человек не может существовать, не проявляя себя в творчестве, в личностной инициативе. Таким он создавался на протяжении всей своей биологической истории. Почти все живое приспосабливается к окружающему, к условиям жизни. Человек создает для себя эти условия. Если Бог сотворил человека по образу и подобию своему, то главное, что он заповедал, это творчество. Сейчас творчеством чаще всего называют писательство, композитороство, всякое живописание. Но для большинства людей творчество проявляется в личностной хозяйственной инициативе. В этом и радость жизни, и смысл ее. А господствовавшая в Советском Союзе тирания ведомств и, как следствие, диктатура чинуш убивали личностную инициативу. Это они, именно они слепили из марксистских выжимок талмудический ком непререкаемых псевдореволюционных молитв…

— Браво! — Бутнер легонько похлопал в ладоши и поднял бокал. — За здоровье противников марксизма-коммунизма.

— Я сказал о выжимках из марксизма. А о коммунизме не говорил вовсе. Многие не приемлют хрестоматийных принципов коммунизма, но тем не менее живут в соответствии с этими принципами. Коммунизм до того, как был провозглашен наукой, долгие века существовал в виде неписаных законов совести, стыда, сострадания, взаимопомощи. Эти нормы коммунистической нравственности существуют по меньшей мере сорок тысяч лет…

— Вот как?! С такой точностью?

— Эти нормы возникли с появлением биологического вида гомо сапиенс, к которому принадлежим мы с вами. Можно сказать и так: эти нормы и есть то самое, что создало гомо сапиенса.

Бунтер хохотнул. Странно, невесело, растянув губы, как Фантомас в известном фильме.

— По-вашему выходит, что человечество без коммунизма обречено?