Убит поток

– Нет! – говорит Марс. – Глушилки не убирать! Если нужен свет, берите свечи. В посольство никого не впускать и не выпускать! Людей, зверей, птиц, роботов – никого и ничего.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин.

По вычурной винтовой лестнице Марс направляется в свой кабинет. Однако по пути раздумывает и сворачивает в зал для переговоров. Пышный цветастый ковёр скрадывает звук шагов. Марс огибает роскошный дубовый стол и подходит к парадному портрету Высокого князя.

По обеим сторонам от портрета, как рынды, стоят два канделябра с горящими свечами. Взгляд князя благороден и грозен. Одной рукой он держит инкрустированную алмазами саблю. Вторая сжата в кулак. Длинные седые волосы падают на мускулистые плечи.

Марс Балай смотрит некоторое время на портрет, потом протягивает руку, поддевает ногтем невидимый заусенец, и прямо из уха Высокого князя вытаскивает маленький чёрный кусочек пластика.

Щёлкает пальцами.

Появляется бородатый человек в халате. Посол медленно приближается к нему и подносит кусочек пластика прямо к его глазам. Лицо бородатого искажается ужасом, и он бухается на колени.

– Нет прощенья мне, о мой господин! О недостойнейший я из недостойных!

Марс наблюдает за дрожащей спиной и ничего не говорит. Потом наклоняется и шепчет:

– Поднимайся, брат.

– О мой господин, если это может извинить несчастного твоего слугу, мы не решились притрагиваться к портрету Высокого князя, ибо это святотатство и большой грех. Но мы и мысли не могли допустить, что…

– Я знаю это, – мягко говорит Марс. – То, что я показал тебе, это ухо не наших врагов. Это ухо нашего князя. Даже здесь он слышит нас и наставляет нас на верный путь вместе с Великой Водой…

– Слава всеблагому Высокому князю!

– Воистину слава! Теперь, брат, послушай меня… Вы прочешете посольство ещё раз. Сверху донизу. Каждое помещение. И в этот раз найдёте всё! Понял меня? ВСЁ! Все жучки и камеры. Упустить что-то смерти подобно. Прогресс-программа наблюдает за нами, я чувствую это. Мы все под страшной угрозой.

– Будет сделано, мой господин, будет сделано, – тараторит бородатый. – В это раз мы не допустим ошибки.

– Иди!

– О мой господин, дозволите ли недостойному задать один вопрос?

– Говори.

– Правду ли говорят, что Сабин Лала умер, и его убила Прогресс-программа? А наши гости – это…

Марс издаёт звук, похожий на рычание.

– Сабин Лала умер, это всё, что тебе надо знать.

– О Великая Вода, прими в свои вечные волны душу сего достойнейшего мужа! Воистину, сегодня чёрный день для всех правоверных!

Сказав это, бородатый исчезает.

Марс аккуратно вставляет на место «ухо». Затем достаёт из угла свёрнутую карту и разворачивает на столе. На карте крупно изображена Алгова и великие чалмашские княжества: Оранжевое и Высокое.

– Если пустынные шакалы начнут войну, то нападать им придётся через наши горы, – бормочет посол и водит пальцем по карте. – И что решит наш светлейший толстый упырь? Присоединиться к ним? Соблюсти нейтралитет? Выступить против? Или, может, нанести удар в спину?

Между княжествами много веков вражды в прошлом и зыбкий мир в настоящем. Зыбкий мир, который держался на одном человеке – Сабине Лала. На потоке Великой Воды.

Который как стремительно мчался, так стремительно и иссяк.

Все эти мысли послу не нравятся. Впереди маячит большая война… Но у него есть план. Опасный план, непростой. План, как всё исправить.

– Думаете, он один такой? Знаете, сколько таких несчастных сигает? Поинтересуйтесь в сети… Наберите: статистика самоубийств среди программистов. Так и наберите… Для кого страховку? Для них и натягивали… Поля эти магнитные, по которым бездельники с досками сейчас носятся… Каждый же месяц бросались.

– Цуз – другой случай.

– Уверяю вас, милейший товарищ, ровно тот же самый. Вооружённый знанием к тому же. Когда и куда прыгать, чтобы, так сказать, наверняка… Чтобы размололо. Быстро и надёжно.

– Вы уверены, что его не могли столкнуть?

– Могли. Но вся моя практика…

– Это особый случай!

– Как пожелаете, как пожелаете.

Дид злится. Врач снисходительно улыбается с монитора. У него аккуратные закрученные усики и бакенбарды, на шее шёлковый платок в сеточку. Взгляд холодный.

Цветан проследил путь Гордея Цуза после его бегства из дома. Он петлял, как заяц: побывал на десятке платформ, нигде надолго не задерживался, пока не добрался до платформы «Старая шахта». Здесь старик отметился в сети в последний раз.

А затем спасатели нашли его мёртвым в страховке.

Дид успел побывать на этой платформе. Сетевая будка, грузовые трубы, монорельс – обычный набор. И ещё огромные полукруглые блестящие ворота шахты. Много лет как запечатанные. И никаких следов. Ничего…

– Кстати, милейший мой товарищ, коли вы уж сами позвонили… Вы просили сделать экспертизу тела этого вашего несчастного князя. Выслал вам результаты. И там есть некоторое противоречие с той информацией, что вы предоставили.

– Да?

– Побои. Они, так сказать, растянуты во времени. На день-полтора. Самые первые кровоподтёки появились примерно вчера утром.

– Вчера утром? Но ведь это ещё до того, как делегация прибыла в Алгову…

– Это вам лучше знать…

– Да-да, пожалуй.