Убить раба. Часть 1

Но посмотреть не успел.

Добровольцы круглого стола задвигали номерными стульями, только по левую руку остался сидеть игрок. Справа образовался туго обтянутый переливчатым пиджаком живот, Дмитрий поднял голову — Фишкин.

— Поздравляю вас, господин Кабанов! Такого еще не было — два друга впервые пришли в клуб и сразу обзавелись рабами!

Значит, седьмой номер.

— А вот человек, — господин Кабанов увидел перед собой руку, повел глазами налево, но зрение отказывалось наводить фокус. — Который целый год будет исполнять ваши желания. Конечно не выходящие за рамки закона и договора.

— Какого еще договора? — не понял Дмитрий. Какие могут быть договоры в состоянии близком к коматозному? Срочно надо домой, не хватало еще здесь отрубиться.

— А вот этого, господин Кабанов, — Дмитрий почувствовал как в руку, лежащую на столе, вкладывают какую-то палочку. — Вам надо поставить роспись и вы вступите в права, так сказать, пользования господином Трайбером Германом Алоизовичем.

— Немец что ли? Если подпишу, этот фашист меня домой доставит?

— Герман Трайбер доставит вас куда угодно.

Ночью Дмитрию снился сон про войну. Он вместе с сестрами Арнтгольц, одетыми в гимнастерки и короткие юбки, отражает атаку немецко-фашистких оккупантов. Девушки радуются каждому его приказу. На лицах улыбки в 32 зуба, в синих глазах преданность к Родине и к нему, Кабанову, а в руках бутылки. Но не с зажигательной смесью, а с элитным алкоголем.

Открыв глаза, Дмитрий понял, что лежит в своей постели. Судя по освещенности, время дневное. Пустую, как стеклянная банка, пока еще анестезированную голову начали заполнять обрывки воспоминаний. Вспомнил, что в гардеробе чьи-то сильные руки помогали надевать куртку, потом заталкивали в машину на заднее сиденье. Какой-то добрый человек помогал подняться на лестнице, открыл дверь в квартиру.

Мы же с Генкой в клубе идиотов были! Я раба выиграл! Мысль молотком ударила по лбу, спасительная анестезия зазвенела осколками, мозг резко увеличился, пытаясь раздвинуть кости черепа.

Провернулся ключ в замке входной двери. Размышлять, кто входит в квартиру, сил у Дмитрия не было. Личность выяснялась через несколько секунд. В комнату заглянул мужчина с вытянутым лицом, светлыми волосами.

— Ты кто? — только и сумел выдавить Дмитрий.

Светловолосый вошел в комнату, снять куртку он не успел, что в иное время очень не понравилось бы хозяину, но сейчас гость протягивал бутылку пива. Кто бы это ни был, появился он крайне вовремя.

— Фамилия моя Трайбер, имя — Герман. Я твой раб, господин. — Блондин открутил крышку.

Дмитрий приподнялся на локте с кровати, протянул руку за лекарством. Он влил в себя полбутылки, потом приложил холодный стеклянный цилиндр ко лбу, долго прислушивался к ощущениям. Мозги сжались, черепная коробка через микротрещины спустила давление, картинка перед глазами плавала, но соображать уже не так мучительно больно.

— Ты меня домой привез. А потом ушел, закрыв меня в квартире? Молодец!

— Я все время здесь был. Вышел за пивом, не оставлять же дверь открытой. — объяснил Трайбер.

— Как мы доехали? Я тебе адрес называл? — Дмитрий припомнил, что проблемы с речью у него начались уже в клубном гардеробе.

— Адрес имеется в договоре.

— Каком еще договоре? Давай, Герман, ступай! Спасибо, что довез, полечил, а теперь давай иди.

— Как скажешь, господин.

Дмитрий проводил придурковатого гостя, закрыл за ним дверь. Ложась обратно в кровать, желал избавиться от похмелья и поскорей забыть и клуб и добровольцев, всех, кроме, барменши, пожалуй. Продолжился бы сон про войну, помечталось Кабанову, и он заснул.

Состояние на следующий день, как его сам называл Дмитрий, было космическое. Организм не болел, внутренние органы пока еще находились в анабиозе, в голове образовалось новое кладбище из нервных клеток. Ничего не хотелось, разве что пить. Заброшенный МКС упал в океан, а Кабанов упал в теплую ванну.

К вечеру в организме возобновились процессы жизнедеятельности, разлиплись извилины в голове.

Дмитрий нашел мятую бумагу в кармане куртки. Договор. Называется: бойся своих желаний. Повезло, конечно, с выигрышем, хоть до дома поигравшая сторона доволокла, пивом облегчила страдания. Хорошо вообще-то прислугу иметь, но побаловались и будет. Договор скомкан, комок направлен в мусорное ведро. Подумал Генке позвонить, так сначала надо телефон найти, зарядить, а потом еще и разговаривать. Нет, лучше завтра этим заняться.

Полвосьмого протренькал дверной звонок.

— Кто там еще? — удивился Дмитрий. Мысленно ответил: уж конечно не сестренки Арнтгольц.

И конечно не ошибся. За дверью стоял мужчина с худым лицом в смутно знакомой куртке.

— Ко мне?

— Я — Трайбер, раб. Пришел служить.

— Ты пиво вчера принес? — спросил Дмитрий, удивляясь, что театр абсурда продолжается.

— Да, господин.

«Господин» поморщился на такое обращение. Надо прояснить ситуацию.

— Проходи, поговорим.

— Бред, это же бред. — размахивал Кабанов листом бумаги, поданной ему странным гостем. Они сидели на кухне, ждали, когда вскипит чайник.

— Почему?

— То есть ты мой раб, а я господин, и могу приказать что угодно?