Убить сёгуна

Три самурая погнались за Кадзэ, остальные бросились за своим даймё.

Кадзэ оглянулся на скаку и увидел преследователей. Самый быстрый из них, на превосходной лошади, стремительно приближался к нему.

Кадзэ вихрем летел в сторону Эдо. С ростом столицы и деревушка Уэно выросла до предместья, и дорога между двумя населенными пунктами стала довольно оживленной. По ней проезжали всадники, крестьяне, слуги и торговцы. Люди напоминали павшую листву, которую тронул налетевший ветер. Кадзэ понимал: как только он въедет на улицы Эдо, сразу же оторвется от погони. Тогда преследующие его самураи смогут рассчитывать лишь на помощь стражников, патрулирующих город. Однако все надо было делать очень быстро.

Как только первый самурай стал нагонять его, Кадзэ слегка придержал лошадь. Он не хотел иметь у себя за спиной всадника, который мог ударить мечом животное по крупу. Противник выхватил клинок и попытался нанести удар по голове Кадзэ. Мацуяма пригнулся и изо всех сил метнул палку в самурая. Тот хотел увернуться, однако промешкал и «снаряд» попал ему прямо в лоб. Всадник закачался в седле, потом упал и, несколько раз перекувырнувшись, растянулся на земле.

Кадзэ стремительно перекинул меч в другую руку и успел парировать удар другого самурая, который только что нагнал его. Защитившись от следующего удара, он сместился вбок, поднял меч и ударил воина в живот. Тот закричал от страшной боли, потом изо рта у него хлынула кровь. Лошадь самурая замедлила ход и остановилась.

Кадзэ повернулся в седле и посмотрел на третьего воина. Согнув указательный палец, он поманил его к себе. Самурай бросил взгляд на двух своих товарищей, один из которых валялся на дороге, а другой держался за бок, стараясь остановить кровотечение. Страх обуял его, и он отрицательно дернул головой. Вместо того чтобы скакать вперед, воин придержал лошадь, все увеличивая расстояние между собой и Кадзэ.

— Возмутительно! — Ёсида был в гневе и более не мог сдерживать себя. — Они убили искусного ремесленника и вырезали его семью! Четыре самурая пытаются схватить безоружного человека в саду. Тот разоружает одного из них и удирает. Потом он режет поводья моей лошади. С такой же легкостью этот старик мог бы и меня самого разрубить пополам! И никто не может с ним ничего сделать. Он крадет коня, и три самурая не могут остановить негодяя! Идиоты! Что вы за воины? Вам всем надо вспороть животы и вырезать ваши семьи в придачу, чтобы вы не позорили наш клан!

Все самураи, которых Ёсида брал с собой к дому Инатоми, лежали, простершись ничком на земле, выражая тем самым крайнюю степень раскаяния. У троих были забинтованы ноги, а у одного рука в шине. У старшего самурая на голове белела повязка, сквозь которую все еще сочилась кровь. Один из всадников непроизвольно стонал — у него страшно болела спина после падения с лошади. Среди них не хватало воина с разрубленным боком. Лекарь сказал, что он слишком слаб и не может передвигаться, однако будет жить. Удивительно, как один человек смог причинить такой ущерб стольким хорошо обученным воинам.

— Я совершу сэппуку, дабы искупить свою вину, — произнес старший из самураев.

Ёсида фыркнул.

— Ты и в самом деле дурак, — сказал он с презрением. — Если вы все покончите с собой, тогда в нашем клане не останется ни одного человека, кто знал бы в лицо этого негодяя-старика.

— Ёсида-сама, мне кажется, он вовсе не старик. Это, должно быть, переодетый молодой человек. Да, у него седые волосы, но я уверен, что он никакой не старик.

Ёсида удивленно спросил:

— Выходит, это молодой мужчина?

— Да, Ёсида-сама.

Даймё потер подбородок. Новость показалась ему интересной.

— А не думаешь ли ты, что это был не кто иной, как переодетый Мацуяма Кадзэ?

— Не знаю, Ёсида-сама. Он бился, как демон, который и есть Мацуяма.

Ёсида понятия не имел, как выглядит Кадзэ. Иэясу-сама, Окуба и некоторые его офицеры знали Мацуяму в лицо, поскольку видели его на фехтовальном турнире, который проводил Хидэёси. А вот Ёсида, отправляясь к дому Инатоми, не догадался взять с собой кого-то, кто мог узнать беглого самурая.

Он посмотрел на Нийю, который также находился в комнате, и спросил:

— Что ты думаешь об этих событиях?

Нийя с удивленным видом покачал головой:

— Просто чудеса. Но если тот человек в доме Инатоми действительно Мацуяма Кадзэ, то история принимает исключительно интересный оборот.

— Безусловно, — кивнул Ёсида. Он перевел взгляд на своих самураев и процедил: — А вы — прочь с моих глаз. И не вздумайте вспарывать себя животы, считая, что это уменьшит мой гнев. Мне нужны люди, знающие в лицо этого дьявола; иначе придется зависеть от кого-то вроде Окубо-сан, чтобы он опознал его, когда мы добудем голову негодяя. После всех тех неприятностей, которые он нам причинил, я хочу решить дело сам, без чьей-либо помощи. Мне надо подарить Иэясу-сама голову этого человека и не ошибиться. А теперь убирайтесь!

Самураи встали с колен и, не поворачиваясь, покинули комнату. При этом они не переставали кланяться, показывая свое глубокое раскаяние.